Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Идеей, вызывавшей наибольшее неприятие авторов библейских книг, была концепция сакрального характера царской власти. Полемику с ней мы находим уже в книгах Исаии и Иезекииля. В книге Исаии она появляется в 14 главе, где царю Вавилонскому приписываются следующие претензии: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис 14, 12– 14). Большинство исследователей считают, что в данном пассаже получил отражение ханаанский миф о восстании божества утренней звезды против богов (см. ниже). Однако вполне возможно, что он имеет более прямые связи с царской идеологией Ближнего Востока. По мнению К. Спронка и М. Альбани речь здесь идет о реальном желании вавилонского царя после своей смерти оказаться в сонме богов[441]. Эта идея может быть связана с египетским и ханаанским представлением о посмертной деификации царей, которые восходят на небо, идентифицируясь со звездами. По предположению Альбани гордыня изображенного в Ис 14 вавилонского царя состояла в том, что он полагал, что сохранит свое место величайшего царя и в загробном мире, заняв место «выше звезд Божиих», на троне Всевышнего – из-за чего он низвергается в шеол, лишившись своего места на небесах. Таким образом, весь текст рассматривается как полемика с египетским и ханаанским представлением об «астральном бессмертии» царей и их посмертной деификации: «Падение Хелеля с небес в подземный мир символизирует не только Божий суд над вавилонским тираном, но также тесно связано с традиционными царскими претензиями на божественный статус, которые достигли своего апогея в концепции посмертной астральной деификации царей среди “звезд Эля”. В рамках возникающего в эпоху вавилонского плена израильского монотеизма политеистическая концепция других богов и божественных существ кроме Господа была всерьез поставлена под вопрос (см. Второисайю). Этот революционный религиозный прорыв аналогичным образом относился и к царской идеологии <…> В сравнении с истинным вечным Богом все земные правители очевидно являются не божественными существами, а смертными, подобными растениям, которые “вихрь уносит как солому” (Ис 40, 24) <…> Таким образом, одним из последствий монотеизма изгнания стало то, что политеистическая идея божественного статуса царей – когда-то принятая и в монархическом Израиле – теперь была определена как гордыня (hubris). Новоассирийское и Нововавилонское имперское господство, рассматривавшееся израильтянами как варварская тирания (Ис 14, 6, 16), также позволило интерпретировать идею сакральной царской власти и божественного сыновства в качестве примера гордыни (hubris)»[442]. Таким образом, «победная песнь» из Ис 14 может быть рассмотрена как пример пророческой критики характерной для Ближнего Востока идеологии сакрализации царской власти[443].