Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Аналогия между Навуходоносором и Адамом была давно осознана экзегетической традицией. В наибольшей степени это сопоставление было очевидно для сирийских авторов. Ефрем Сирин в своей «Мадраше о Рае» приводит пространное сопоставление Навуходоносора и Адама. Ефрем пишет, что «Царь Вавилонский похож // На Адама, царя мира // Оба восстали против одного Господа // И были унижены <…> Давид оплакивал Адама // Как он пал // Из царской обители // В обитель диких зверей // Поскольку он был сбит с пути зверем // Он стал как звери; // Он ел вместе с ними // Из-за своего проклятия // Траву и корни // И он умер, став равным им <…> В этом царе [Навуходоносоре] // Бог изобразил Адама: // Поскольку он разгневал Бога своим царствованием // Бог лишил его царства // Праведный разгневался и изгнал его // В область диких зверей; // Он обитал с ними // В пустыне // И только раскаявшись он возвратился // В прежнюю обитель царства // Благословен Он, кто научил нас покаянию // Чтобы мы также могли вернуться к Раю»[439]. Таким образом, Навуходоносор действительно рисуется здесь как образ Адама, но не только библейского Адама, изгнанного из Рая, но и «нового Адама», который должен быть восстановлен в человеке с помощью покаяния и аскетической практики. Обращение Навуходоносора в животное в этом контексте превращается уже не в наказание, а в положительный пример покаяния. Подобная точка зрения довольно быстро закрепилась в сирийской традиции. Радикальные сирийские аскеты IV-V веках отчасти вдохновлялись примером библейского Навуходоносора, странствуя в горах, отказавшись от одежды и питаясь травой и корнями. Автор обращенного к ним «Послания к обитателям гор» также приводит им пример Навуходоносора, которого он снова сопоставляет с Адамом[440]. По его мнению, люди, находящиеся в животном состоянии из-за греха Адама, могут вернуться к изначальному состоянию только путем следования жесткой аскетической дисциплине, пример которой можно найти в описании истории Навуходоносора.

Таким образом, мы можем заключить, что история Навуходоносора, изложенная в книге Даниила, является параллелью описанной в книге Бытия истории Адама. Ее оптимистический финал позволяет предположить, что восстановление Навуходоносора может быть осмыслено как намек на будущее восстановление Адама, то есть коллективного человечества, в своем исконном царском достоинстве. В этой связи внимание на себя также обращают прямые параллели между Дан 4 и Дан 7. Как мы уже предположили выше, оба текста повествуют об одних и тех же событиях – истории человечества начиная с 603 года до н.э. до 1918 года. На их связь указывает целый ряд деталей, присутствующих в повествовании. Так, изображение Навуходоносора, обращенного в животное, имеет близкие аналогии в описании первого зверя, явившегося Даниилу, а описание его метаморфозы (Дан 7, 4) соответствует изложенной в книге Даниила истории царя. При более панорамном сравнении содержания 7 и 4 глав книги Даниила мы можем заключить, что их сюжеты в целом параллельны друг другу. Пребывание Навуходоносора в пустыне, где он был отлучен от людей и уподобился животному, соответствует периоду господства мировых империй, символизируемых животными гротескного и устрашающего вида. Покаяние царя, возвращение к нему разума и его царского достоинства соответствуют явлению Сына Человеческого и его воцарению. При этом воцарение Навуходоносора одновременно рисуется как утверждение царства Бога, прославляемого царем в выражениях, очень близких к описанию царства «святых Всевышнего» в Дан 7 (Дан 3, 33; 4, 31). Таким образом, одна и та же картина мировой истории дана в Дан 4 и Дан 7 с помощью разных символических образов. В обоих случаях их основной идеей является падение человечества до уровня животных и его последующее восстановление.

Таким образом, семь лет безумия Навуходоносора в нашем толковании оказываются связаны с периодом 603 года до н.э. – 1918 года. То, что со сроком 2520 лет оказывается непосредственно связана традиция, в центре которой стоит образ нееврейского царя, уподобленного Адаму, играет принципиально важную роль. Вавилонский царь оказывается главным и сочувственно изображенным героем одной из глав книги Даниила; мало того, повествование в ней ведется от его имени. При этом Навуходоносор – не просто один из иноземных царей, а языческий царь par excellence, фигура, с которой начинается изгнание еврейского народа из земли Израиля. Равным образом, Адам является предком всего человеческого рода и универсальным образом человека как такового. Все эти факты совершенно очевидно показывают нам, что в центре предсказанных здесь событий стоит уже не история Израиля, а судьба человечества, лишившегося своего богоподобия и ниспавшего до животного состояния.