Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Текст пророчества о 70 седминах начинается с указания на точную дату начала отсчета указанного в нем срока: םלִַשָׁ וּריְ תוֹנבְלִוְ בישִׁ הָלְ רבָדָ אצָֹמ־ןמִ, дословно «от исхода слова вернуть и построить Иерусалим». Современная академическая наука обычно трактует «слово о восстановлении Иерусалима» как пророческое слово о восстановлении города, данное Иеремии или Даниилу. Однако, как мы уже могли увидеть выше, христианские комментаторы еще в древности предложили другое толкование этого выражения – большинство из них рассматривали его как указание на один из упомянутых в Библии указов персидских царей о восстановлении города. Это предположение, скорее всего будучи еще одним примером sensus plenior, выглядит вполне оправданным с лингвистической точки зрения – мы действительно можем найти примеры использования слова רבַדְּ в значении «царский указ» в поздних библейских книгах (Есф 4, 3; 8, 17). Таким образом, нет никаких препятствий для того, чтобы истолковать «слово о восстановлении Иерусалима» как указ Адриана о восстановлении города. Как мы уже отметили, он был дан Адрианом весной-летом 130 года.

Далее пророчество Даниила говорит о сроке до явления Помазанника-Владыки и о восстановлении города – «до Властителя-Помазанника пройдет семь седмин, а потом еще шестьдесят две седмины – в это время восстановят площадь и городской ров, но это будет година бедствий» (Дан 9, 25). Как мы уже отмечали выше, общепринятый научный консенсус в настоящее время состоит в том, что автор книги Даниила понимал под первым Помазанником кого-то из участников восстановления первого Храма, скорее всего первосвященника Иисуса, сына Иоседекова. По словам Дж. Монтгомери «Мессия – это эпитет царя, священника (2 Макк 1, 10) или пророка; в духовном смысле – патриарха (Пс 105, 15), и даже Кира, «Моего Помазанника» (Ис 45, 1) <…> Второй термин, «князь», характеризующий первый, используется для наименования должностных лиц: руководителей, особенно служителей Храма, первосвященников, аристократов или князей (Иов 29, 10), царей – и качестве раннего титула царя Израиля (1 Царств 9, 16) и иноземных царей»[628]. Таким образом, Помазанник Владыка есть священное лицо, облеченное определенными властными полномочиями. Мог ли кто-то из исторических деятелей через семь седмин после указа Адриана справедливо претендовать на это наименование? Положительный ответ на этот вопрос позволит нам подтвердить правомерность использования этой даты в качестве точки отсчета. По нашему мнению, найти эту личность среди исторических деятелей II века н.э. не составляет большого труда. Это Йехуда ха-Наси, глава еврейской общины земли Израиля и редактор Мишны.

Мы изложим обоснование связи пророчества Даниила с личностью Йехуды ха-Наси в два этапа: сначала познакомим читателя с историей жизни и деятельность этой исторической личности и приведем причины, позволяющие нам считать правомерным наименование рабби Йехуды как דיגִנָ חַישׁמָ. Далее мы перейдем к более сложному в историческом плане обсуждению и обоснованию хронологии, позволяющей связать жизнь и деятельность Йехуды-хаНаси с пророчеством о 70 седминах.

Эпоха Йехуды ха-Наси (вторая половина II – начало III века н.э.) была временем расцвета институтов еврейского самоуправления в земле Израиля, имевшего место уже после восстания Бар Кохбы. Он исполнял обязанности наси, главы Синедриона, руководителя еврейской общины земли Израиля и духовного лидера всех евреев Римской империи. Как известно, до разрушения второго Храма Синедрион исполнял юридические и законодательные функции и возглавлялся царем или первосвященником. После взятия Иерусалима римлянами и разрушения Храма рабби Йоханан бен Закай, спасшийся из осажденного города, перенес Синедрион в город Явне. Главой Синедриона стал сам Йоханан бен Закай, но позднее эту должность наследовали только потомки Гилеля, по легенде по материнской линии происходившие из рода царя Давида. По-видимому, долгое время эта должность носила неофициальный характер, имея значительный авторитет в глазах еврейского населения Палестины, однако не подразумевая каких-либо властных полномочий[629].