Пророчество для Корнелии: любовь, война и предательство

Посетить склеп матери придётся в другой раз. Корнелия собралась было тихо ускользнуть, как краем глаза заметила движение. Тёмная фигура спустилась с балкона второго этажа на увитую плющом стену, тихо спрыгнула на тротуар. Корни юркнула обратно в проулок, толкнув Ланайву. Великие Первые! Это же окно Фани! Корнелия с замиранием сердца осторожно выглянула из-за угла. Незнакомец смотрел прямо на неё.

В это мгновение на улицу с шумом вылетела карета, и прежде чем ночной посетитель успел скрыться, натянув капюшон ещё ниже, фонарь кучера осветил его лицо, и Корни узнала в нём коммандера дворцовой стражи.

«Максимилиан!»

Сердце Корнелии упало. Казалось, что она умерла и попала в Пламенные Пределы.

Словно во сне она смотрела, как карета останавливается, у самых её ног падает ступенька подножки, Ричард протягивает руку. Корни ухватилась за неё, стараясь отогнать от себя ещё более ужасающую мысль: Чтец тоже видел Максимилиана.

И теперь они все умрут.

Карета летела по ночным улицам словно птица.

– Корнелия, вам нужно вернуться обратно во Дворец. – Ричард едва сдерживал гнев. – Проклятье, Корни! Ты же слышала, что было на Совете! Если тебя поймают, ты больше никогда не сможешь покинуть своей комнаты! Тебя казнят, как только пророчество будет исполнено…

– Моему поступку нет оправдания.

Корни до крови закусила губу. Сжала руки так, что ногти впились в нежную кожу.

«Держаться! Держаться…»

Но предательская слеза всё же скатилась по щеке.

– Не волнуйся, коммандер не пострадает, – уже спокойнее сказал Ричард.

– Ваше Высочество… – Корнелия потрясённо посмотрела в глаза Ричарду. В них застыл лёд.

В этот момент карета резко остановилась. Чтец выпрыгнул, подал принцессе руку.

– Вам пора идти, Корнелия. Увидимся завтра.

Карета умчалась в темноту ночи, оставив Корни с тяжёлым сердцем тайком возвращаться в свою комнату во Дворце.

Ричард не придёт и сегодня. Его спальня и сегодня останется пустой. Как и вчера, и позавчера, и третьего дня.

«И шёл он, как вихрь, как пламя, сжигая всё на своём пути. Никого не жалея, ни детей ни женщин, испытывая удовольствие от мучений. И ничто не было способно его остановить.

И много веков люд добрый был предан гонению и страху. За грехи матерей своих.

Покуда не явились Защитники».

Хроники Виталии. Том I.

Глава 7

Прошлое

Поправив последнюю пуговицу на камзоле, я критически осмотрел свой наряд. Отлично. Ещё раз смахнув щеткой невидимые пылинки, остался доволен видом.

Последние летние дни. День Предназначения совсем скоро, в первый день осени.

Выйдя на балкон, с улыбкой вдохнул свежий утренний воздух. Уже сейчас мне чудиться в нём морозец. Это лишь тень эха, но она наполняет меня радостью. Первые лучи солнца ещё не окрасили небосвод, ночь не ушла, но на востоке уже становиться светлее, едва-едва. Я обожаю этот последний час перед рассветом. Эти таинственные мгновения полной тишины. Тишины и покоя, почти сбывшейся надежды на свет, победителя ночи. Время, когда люди наиболее расслаблены и уязвимы. Время, когда я могу творить всё, что вздумается. Моё любимое время. Лучшая победа, та – которую вырываешь в самый последний момент. Убитая надежда и сломленная воля, поднимает настроение лучше, чем золото.

Мне послышался легкий шорох за спиной.

Старая Ведагора, одно из лучших тому доказательств.

Я обернулся, всматриваясь в это грубое лицо, обрамленное когда-то соломенными, а теперь седыми волосами, стянутыми в тугой пучок. Опущенные уголки рта, холодные голубые глаза, глубокие морщины на лбу. Она часто бывает недовольна.

Я сказал, часто? Всегда.

– Что моё поручение?

– Благополучно выполняется, господин.

– Новые слуги?

– Надёжны настолько, насколько вообще надёжны люди. Счастливы, что могут работать здесь.

Несколько мгновений я пристально вглядывался в её лицо. Ведагора одна из немногих, кто знает. Я сломил её одной из первых. Очень живо помню ту деревню.

Это было первое задание, порученное Хозяином. Тогда Ведагора была другой. Непокорной, дерзкой. Она вышла ко мне, когда никто более не посмел. Её деревня стояла на самой границе охраняемых земель, и жители не понаслышке знали о Хозяине. Но она не побоялась бросить вызов. Тогда я был всего лишь мальчишка, мне приходилось убивать гораздо чаще, чем это требовалось. Я всё ещё учился.

Да, прекрасно помню то время. Кровь. Крики. Стоны.

– Хорошо. Мне бы не хотелось повторять дважды. Ты знаешь, как я это не люблю.

Я вернулся в дом, на востоке начало светать.

Старуха кивнула.

– Я держу всех подальше от госпожи, как вы и приказали.

Руки, покрытые сетью морщин, сомкнуты в замок, взгляд без страха устремлен на меня. Ни одного намека на неповиновение. Ни разу. Не то, что раньше.