Пророчество для Корнелии: любовь, война и предательство

Фани улыбалась. Глаза же оставались серьёзными, она настороженно вглядывалась в лицо Корни, ища подтверждение своим самым худшим предчувствиям.

Кексы и впрямь были изумительны. Просидев в гостиной около часа, Корни с кузиной поднялись в комнату. За всё чаепитие У́на не сказала и десяток слов, лишь однажды прервав молчание.

– Ты стала очень похожа на мать, Дарри.

Корни улыбнулась, поблагодарив за комплемент. Уника улыбнулась в ответ, продолжая смотреть на свою дочь и племянницу. Не то, сравнивая, не то любуясь.

Фани болтала без умолку.

Поднявшись наверх, Корни долго молчала, теребя в руках чашку – у Фани так же было накрыто к чаю, – принцесса всё не могла набраться храбрости задать волнующий вопрос. Файно не собиралась помогать ей в этом нелёгком деле, всё щебетала о нарядах и предстоящем празднике.

День Предназначения.

Уже совсем близко. Что же, была, не была.

– Фани… Ты любишь коммандера Максимилиана?

– Что? – шляпка выпала из её рук.

– Я видела его у тебя.

Корни предупреждающе подняла руку, останавливая Файно, готовую возразить.

– Ты ведь поняла зачем я приехала? Максимилиан уже написал тебе о том случае, не так ли? Не может быть, чтобы не писал.

Кузина в отчаянием осела на пол.

– Великие Первые… Дарри… я… не знаю, что тебе сказать. Мы любим друг друга, – слёзы текли по щекам.

– Как давно… – Корнелия справилась с дрожащим голосом, – он приходит к тебе?

– Это не то, что ты подумала, Дар.

– Проклятие, Фани! Я видела его. Вчера. Ночью! Как это ещё можно объяснить? Он залез к тебе в окно принести обронённый платок?!

– Ты не посмеешь меня осуждать. Только не ты.

– И в мыслях не было, Фани! Но, Великие Первые, как же теперь ты выйдешь замуж?

Будущая королева взяла её руки в свои.

– Если всё откроется, твоя жизнь будет кончена! Твоя и твоей матери! У́ника погибнет, как потворщица твоему падению!

– Предназначение выберет нас! Я уверена! – со злостью выкрикнула Файно, вырвав руки.

Это был удар в самое сердце. Корни вспомнила, как кузина совсем недавно утешала её.

– Ты говорила мне надеяться! Говорила, что все проходят через это! А теперь заявляешь, что тебя это не коснется, что ты выше этого? Как же так?

По щекам принцессы потекли горячие слёзы. Обида и боль обжигали сердце.

– Почему ты не сказала, что тоже… любишь его? Я доверяла тебе. А ты… Ты…

– Дарри, я тоже хочу быть счастлива. Мне никогда не достичь таких высот как тебе. Что же мне тогда остается? А?! Я борюсь за свое счастье, как могу!

– Но почему Макс? Зачем ты так с ним?

– Я не хочу больше слушать гнусные обвинения в свой адрес, Дар. Тебе пора возвращаться домой. В свою уютную гавань. Уходи. Тебе, со своей вершины, не понять чаяния простых смертных, чья жизнь беспросветна.

Отвернувшись к окну, Фани больше не проронила и слова.

– Ты не права Файно. Никогда бы не подумала, но ты совсем не знаешь меня.

Кузина не удостоила её ответом.

– А я не знаю тебя. Совсем не знаю… – тихо произнесла Корни, выходя из комнаты.

Утерев слёзы, она ущипнула себя за щёки, приводя в порядок. Глаза заплаканы, но так удастся скрыть бледность. Принцесса подставила лицо ветру, выглянув в окно. Ланайва была тут же, в коридоре, поджидая у закрытых дверей.

– Госпожа… – Она несмело протянула платок. – Возьмите, он поможет вам… поможет… – она не могла подобрать слов, чтобы не оскорбить принцессу своей помощью.

– Спасибо, Ланайва. – Корни едва не разрыдалась снова, в миг, почувствовав себя слабой и ничтожной.

Промокнув лицо предложенным платком, Корнелия улыбнулась служанке, и двинулась к выходу.

Уника сидела там же, где они её оставили – в гостиной с книгой в руках.

– Рада была вас видеть, Уна.

– Ты так редко бываешь у нас, милая. Заходи чаще. Ты ведь знаешь, как мы тебе рады.

Корни улыбнулась. Это вышло естественно, непринуждённо.

– Теперь вы должны мне ответный визит. Буду ждать вас.

– Обещаю, моя милая.

Уна улыбалась, провожая Корни. Она долго стояла на крыльце, глядя вслед уезжающей карете. Корнелия же покинула дом Файно с тяжёлым сердцем. Тревога не оставляла её, и когда она вышла у себя.

«У себя…»

Корни окинула взглядом поместье. Дом, утопающий в цветах, аккуратную подъездную дорожку, зелёные насаждения…

«Как быстро это стало своим. Ещё не близким, не родным, но своим. Я рада возвращаться сюда».

Корни отпустила охрану, Ланайву, и пошла вдоль фасада в глубину поместья. В сад, разбитый у маленького круглого пруда. Прозрачная вода отражала солнечные лучи. На западе собирались дождевые облака, но принцесса надеялась ухватить драгоценное время перед грозой. Посидеть в одиночестве. Привести мысли в порядок. Поплакать.

Слишком многое произошло за последние дни. Месяц после замужества оказался наполнен событиями едва ли не больше, чем вся предыдущая жизнь Корнелии. Что она могла вспомнить? Лишь мать, которая была, а затем исчезла, оставив на сердце неизгладимый шрам. Отец. Отгородился, замкнулся в своём горе. Корни осталась в одиночестве. С одной стороны стеной возвышалась неизбывная потеря, с другой – условности, не дававшие отцу и шанса проявить нежность. Только урывками, тайком…