Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы

Прошло немало лет, изменился уклад жизни, и возник новый порядок выборов. Шла отчаянная борьба за каждое депутатское кресло. Изменилась и форма привлечения избирателей. Вместо полупрозрачных, бьющих в глаза красным цветом повесток в канун выборов в почтовые ящики забрасывались новомодные рекламки: глянцевые и многоцветные листовки с фотографиями разных кандидатов. Выборы проходили на альтернативной основе! Я уносила в квартиру еще диковинный флаер, внимательно читала программы политиков, рассматривала незнакомые лица на снимках. Кого выбрать? Я морщила лоб, как в игре в магазин, когда держала в руках заветный «миллион»! Сегодня, отдавая свой голос за кандидата, надеялась получить товар высшего качества – правду и справедливость! Была уверена: демократические выборы – это всерьез, не может желанная цель вдруг обернуться ненужными пуговицами из магазина моего детства.

Однако вмешалась инфляция: ценность моего голоса начала стремительно падать. Несколько лет назад мне отвесили бы за него килограмм правды, сегодня вполовину меньше. А недавно вышла из квартиры и распсиховалась, что дворники жилкомсервиса не убирают подъезд. Представьте: спускаюсь по лестнице, из подвала привычно тянет духом канализации, а площадка у почтовых ящиков засыпана бумажным мусором! И красочные флаеры с обещаниями кандидатов тоже валяются на бетонном полу – неряшливые жильцы побросали. Глянула на отглаженные фотошопом, наизусть выученные по телевизору лица: почти на всех отпечатались черные следы рельефных подошв. Даже детям в игры такие грязные бумажки не пригодны – стопроцентная инфляция!

Посмотрела на стену и вдруг увидела на афишке, приклеенной скотчем, свежий образ. Хотя тоже смутно показался знакомым, но откуда? Размноженное простым ксероксом фото мужчины средних лет: взгляд направлен на меня: подернут дымкой забот, но честный. Вспомнила! Он же из соседнего подъезда! Встречала его во дворе с черным догом – и всегда с щеткой и совочком – за питомцем убирал. И зачастило сердце, подстегнутое надеждой, что курс выборных бумаг снова поползет вверх, и снова вырастет в цене мой голос!

Книга перемен: мои петербургские адреса

1. В круге ближнем

Я стала самостоятельно выходить на улицу лет с шести. К тому времени я знала, что живу в Ленинграде, а также запомнила свой адрес: Средняя ПодЪяческая улица, дом 5, квартира 7. Ныне филологи спорят о написании улицы: «Ъ» или «Ь» перед буквой «я»? Недавно я прошлась вдоль всех пятнадцати домов, разглядывая номерные знаки над входными арками, и обнаружила, что спорят уже не только филологи, но и сами знаки. Установленные в разное время, они оспаривают и орфографию – на обновленных в последние годы номерных знаках в названии улицы чаще красуется знак мягкий.

Единоборство букв мистическим образом связано и с окружающей средой. Твердокаменный, искривленный булыжник – им мостилась улица во времена моего детства – уступил место ровному, но подверженному атмосферным воздействиям асфальту – это покрытие может и трескаться на морозе, и плавиться от жары. И что заметила с удивлением: с течением времени угловатые черты моего характера – целеустремленность, граничащая с упрямством, перепады настроения или нетерпимость к людским недостаткам – сглаживались одновременно с характером мостовой под ногами. Мое поведение стало внешне ровнее – подобно асфальту, зато и ранить меня теперь легче, чем прежде, когда укоризненные взгляды обтекали меня, как вода мелкие булыжники. Характер мой смягчился, будто впитал в себя тридцатую букву алфавита – «мягкий знак».

Я проследила сакральную взаимосвязь и других черт моей личности с изменениями материального мира и еще расскажу об этом, но чтобы вы поняли эти закономерности, мне придется описать топографию моей улицы.

Средняя Подьяческая на плане города выглядит хордой – коротким отрезком, стягивающим петлю извилистого канала Грибоедова, петляющего среди улиц города – ныне Санкт-Петербурга. Чугунные решетки канала, составленные из тысячей колец, с двух сторон отсекают короткую улицу в пятнадцать домов. От угла до угла вы пройдете ее за пять минут.