Прощай, Сколопендра!

…А я — СТОЯЛ. Стоял на своих ногах, чувствуя — что тяжелею и уплотняюсь; осознавая, что упаду — если сделаю хоть один шаг. И не на что опереться: только огромная торпеда, взявшаяся невесть откуда, загораживает путь.

— До утра так будешь торчать?

И он не сводил с меня глаз, когда я сделал свой первый шаг.

Потом — другой… Еще один. Другой… Еще один.

Он и не думал меня поддерживать. Он ждал. Просто терпеливо ждал.

— Готов, человек? Ты видел, как люди взбираются на слона? — И он выставил свою ажурную заднюю ногу (и даже нетерпеливо притопнул ею).

— Держись… Взлетаем!

И я почуял вибрацию — не механическую, (как на утонувшей «ракете»); а — настоящий, теплый, живой трепет организма: заряжающий мускулы к полету. Я уцепился за какой-то вырост на шее — и глянул вниз. Вот она, моя грозная торпеда: колпачок от шариковой ручки.

А с могучим «телом» моего корабля что-то происходило:

— На кры-ы-ло! — Взревел Тэтти-Гон. — За регалиями!.. Впере-ед!

Я едва уцепился покрепче за скрытый покровный сустав (напоминающий перекладину для подтягивания из бассейна), как все вокруг — разом ухнуло вниз, и мы стремительно вписались в темный туннель между гуляющими от ветра шторами…Мы были на свободе!.. А вокруг — незнакомый мир: мир ГИГАНТОВ. Они были похожи на людей, но я не понимал их — и не узнавал. Они вздымали к небу огромные руки; они сотрясали воздух гулом и грохотом (чтобы они не говорили — все слышалась брань…); они встали цепью вокруг белой горы с красным крестом; и здесь — опять ругались, и тут огромное животное в светлом плаще чуть не настигло нас исполинским сачком…

Тогда мы резко ушли вверх: к огромной пещере, мрачно зияющей за целым лесом ветвей. Там зиял провал… И нам нужно было именно туда.

Тэтти-Гон шел напролом. Хозяин пещеры уже ждал его… И тут меня взял страх! Настоящий, доисторический…Я увидел саблезубого тигра — с рычащей пастью, с не пускающим взором…И вдруг подумал: если упаду — то прямо в глотку Челюскина… И еще мелькнула мысль-предательница: а ведь дома — тишина, покой…кресло! (и кота я этого гонял, как сидорову козу…)

Тэтти — Гон сделал обманный финт, и на вираже ушел в крутое пике. Котище только впустую щелкнул пастью… Но мы были уже внутри: мы опускались в глубину неизвестно кем выточенного (или — выеденного?) ствола гигантской липы; Тэтти-Гон сложил крылья — и началось свободное падение.

Повеяло бездной…Все исчезло: и звук, и свет, и цвет, и запах…Не было совсем воздуха, бьющего в грудь, а значит — и ощущения полета… Темный, неподвижный, бесконечно вбирающий в себя время, — кадр: самый длинный за мою короткую жизнь!

Тьма уплотнилась, загустела — и я почуял впереди опасность.

ОНИ появились россыпью, скопом: словно высыпались разом из дырявого мешка.

— Первая линия защиты! — Проворчал мой ведущий. — Факельщики…Уходим!

И мы — уходили. То — снова вверх, то — по наклонной…Подземные тропы играли с нами. Несколько раз мы ошиблись туннелями; еще нас пытались ослепить этими самыми факелами… В дикой спешке мы влетели в пещеру…И тут я понял, что «факельщики» — это просто светляки… Просто их кто-то поднял по тревоге (этих, безобидных, в общем-то, ребят…). А вот — для чего?

— Где мы? — Пробарабанил я по сложенной перепонке (словно это был привычный подлокотник).

— Еще раз стукни — узнаешь!

И я притих. Я молчал до тех пор, пока вдруг не услышал:

— Не спи. Сейчас будет жарко…

— «Вторая линия»?

— Может быть…

— А может и не быть?

— Может и не быть, что «может быть»; а может быть — что «может и не быть».

— …Как тебя дети понимают? — Усомнился я.

— А я — не просто «Умный, красивый и ловкий…» Я — тот, в которого они не доиграли!.. Ты сам недавно был нимфантом: должен помнить, что по-настоящеиу игра начинается, — когда она уже закончилась! Каждый участник доигрывает ее по-своему: один облачается в латы героя, другой — сладострастно втискивается в облик жертвы… А вот я — не уловим! Меня им — мошкаре! не вычислить…

Он еще хвастается… Давно ли сам — из детства?

— А сейчас нам сделают «темную»! — Радостно признался Гошка. — Каждый воспитатель проходит через это.

И пропали все отблески света; посыпался какой-то мусор, полилась вода — сам Тэтти-Гон прорвался сквозь легкие нагромождения (сети, паутина?..) — и резко забрал вверх; и здесь нас встретило пестрое войско во главе с недовольным командиром.

— Где вы застряли?

— Это не мы — застряли! — Отвечал нам усач со страшно торчащими рогами. — Это вы опаздываете на церемонию… — И он облетел вокруг меня. — Это и есть ваш первый помощник, кандидат?

— Вам что-то не нравится, начальник торжественного караула?

— Не очень-то эта особь похожа на кузнечика… — Пробормотал смущенный начальник караула. — Даже — на очень редкого кузнечика не похож…К тому же — в плац-листе указано: «Чоко Тумако, из рода кочевых канатоходцев, исторический ареал…

— Я знаю, что написано в плац-листе! — Сердито перебил Тэтти, явно разозленный задержкой. — Основной признак есть?

— Ну есть… — Недовольно протянул командир. — А длинных усиков — не вижу!