Прощай, творение

- Сейчас увидишь, - сказала она печально и всадила нож ему в грудь глубоко и резко. Боль была страшной, как и вкус крови во рту, но все быстро прошло, сменившись сном, в котором Ливия, чьи руки были привычнее к книгам и пергаментам, чем к потрошению людей, неловко вскрывала его грудную клетку, разбрызгивая кровь по стенам и даже потолку.

Вытащив сердце, Ливия положила его в раковину, а потом руками, грязными от крови, залезла в рану, и картинка исчезла.

А вместо нее пришло ощущение, какое бывает на американских горках. Перед ним проносились города и страны, события, феномены - само время проносилось перед ним. Быстро-быстро скакало вокруг все, что когда-либо было и будет, а история завершалась и начиналась снова и снова.

Ощущение легкости одолевало его, казалось, он летает над миром, обозревая его сверху. И видно ему все-все, что ни есть в этом огромном и удивительном мире.

А потом ощущение стало исчезать, и как Артем ни хватался за него, удержаться не получалось. Последним осколком этого рая, было что-то яркое и горячее, что обожгло его язык и нутро. Хотя нет, обожгло - не то ощущение, не то слово. Артем так и не понял, что чувствует, хотя запомнил идеально.

Он знал, будто бы всегда, что он - Пламя.

Прежде, чем открыть глаза Артем почувствовал во рту что-то горькое. Ливия стояла на коленях, бледная больше обычного, готовая, казалось, плакать от усталости, и поила его чем-то травяным и горьким из чашки.

Артем нащупал рану на груди и понял, что она зарастает. Ощущение было забавное и очень странное. Наконец, когда под пальцами стал ощущаться только шрам, Артем перехватил чашку и допил ее содержимое сам.

- Что это? - спросил он.

- Один из Ритуалов Общего Круга - зелье, лечащее раны. Мой брат его создал.

- Что там? Травки какие-то?

- Ты не хочешь знать, - сказала Ливия слабо. - Но там есть кое-что очень мертвое и кое-что очень живое. Я приготовила его заранее, у него большой срок годности.

Артем обнял Ливию и понял, что она едва держится, чтобы не упасть.

Он посмотрел на собственное сердце в раковине и свою кровь на потолке, сказал:

- Думаю, сегодня без объявления и предупреждения, состоится день генеральной уборки.

Сердце лежало в раковине, но что-то совершенно волшебное билось в груди.

***

- Так, - говорит Артем, когда Ливия посреди рассказа просит вдруг еще одну чашку кофе. - Давай сначала проговорим, правильно ли я понял? Мы отправляемся в Карпаты.

- Да.

- Где нас будет ждать наш кабал.

- Именно.

- Состоящий из сексуально-озабоченного молдавского ученого-БДСМщика, считающего себя диснеевским злодеем, средневековой постмодернистки-клептоманки, леди Франкенштейн, полковника волшебного КГБ, австрийского задрота, сверхъестественно сильной бывшей проститутки и телеевангелиста из романов Готорна?

Ливия некоторое время смотрит на него своими большими темными глазами, выражающими скорбь вне зависимости от ее настроения, а потом медленно кивает.

- Да, это похоже на правду. По крайней мере, это то, что я знаю о них в настоящее время, благодаря духам.

Артем некоторое время тоже молчит, потом восклицает:

- Здорово!

- Я ожидала несколько другой реакции.

- Но я ведь увижу свой кабал! - говорит Артем с восторгом. - Только почему ты не рассказывала мне о проклятье?

- Мне было стыдно, - отвечает Ливия тихо и напоминает вдруг совсем маленькую девочку. Это она-то - тысячелетняя ведьма.

Артем идет на кухню сделать им еще кофе, и настроение у него резко повышается. Да, разумеется, колдуном он уже стал, а вот приключения у него не было еще ни разу. Ему интересно, что скажет им этот Шаул, ему интересно увидеть Карпаты, интересно познакомиться со своими волшебными родственниками.

Кроме того, Артему ужасно не хочется оставаться в Москве.

Вернувшись к Ливии, Артем снова садится на кровать рядом с ней, протягивая ей чашку. Она греет пальцы, потом спрашивает:

- Ты злишься?

- На что?

- Я старалась быть с тобой честной, но не сказала самого главного. Прости.

Артем мотает головой, а потом широко и сияюще улыбается ей, чтобы развеселить и утешить. Никогда он еще не видел Ливию такой.

- Не переживай, я ж люблю сюрпризы. А чего хочет этот Шаул?

Ливия некоторое время молчит, ее лицо приобретает то отсутствующее выражение, которое появляется, когда она общается с духами. Может быть, советуется с Андреем Андреевичем. Он же, в конце-то концов, академик.

Наконец, она говорит:

- Сложно сказать. Но я могу тебе его... призвать. Хочешь его увидеть?

- А я увижу? Обычно я не вижу твоих духов.

- А как ты думаешь, он обычный дух, если в его силах было дать нам если не вечную жизнь, то длящуюся в десять раз дольше стандартной?

- Хорошо, логично, - соглашается Артем, а потом снова спрашивает. - Ты покажешь мне главного злодея нашей истории вот просто так?

Ливия вдруг смеется, неожиданно светло и без оттенка какой-либо грусти. Она запрокидывает голову, смотрит в потолок. Артем в такие моменты очень не любит смотреть ей в глаза - они будто бы глаза мертвеца, не видящие ничего в этом мире. Ливия рассказывала, что общаясь с духами, она будто бы слепнет.