Прощай, творение

Габи в это время пихает под куртку еду - два сэндвича с индейкой и сыром для Раду, два с тунцом и яйцом для Кристании и кексы, привыкшие считать себя банановыми, несмотря на состав, для себя.

Пока Мирча безуспешно пытается поймать куницу, а Кристания верещит, что сейчас зверь сбежит, и ее лишат работы, Габи выскальзывает за дверь, прихватив напоследок бутылку колы.

Она раскладывает припасы в машине, через некоторое время Кристания возвращается с куницей в перевозке.

- Вот, - говорит она. - Мне ручку подарили. Мальчик чувствует себя виноватым, он же попросил показать куницу. Хотя, наверное, он подарил мне ручку, чтобы я записала его телефон.

- Ты объяснила ему, что такое гетерохромия?

- Да. Я сказала, что это аномальная ловкость.

Куница издает что-то среднее между тявканьем и мурлыканьем. Габи с наслаждением откусывает почти половину кекса, чувствуя приторную сладость бананового крема, жирного, вязкого и не имеющего к бананам никакого отношения.

К полудню они добираются до местности, бывшей когда-то непроходимой. Теперь там проложен асфальт, пусть и не слишком хороший, но, по крайней мере, лес отступил, казалось в отместку став еще гуще по бокам дороги.

- Видишь, почему мы взяли джип, моя радость? - говорит Раду, когда дорога начинает подниматься в гору. Ехать становится тяжелее, и Габи, отпивая карамельно-сладкой кока-колы, говорит:

- Жаль, что нельзя было угнать самолет.

Габи смотрит вперед и видит очень странный оптический обман. Лес у дороги будто бы сужается, стараясь захватить ее в свои тесные, смертельные для всего созданного человеком объятия. Где-то часа через два, Габи понимает, что это вовсе не оптический обман. Ветки начинают гладить и царапать машину, камней под колесами становится больше, и ехать они мешают уже довольно сильно.

В конце концов, Раду досадливо шипит, вдавливает педаль газа слишком резко, так что машина виляет и врезается в какой-то придорожный булыжник. Их подбрасывает вперед, а машина затихает, недовольная таким обращением.

Раду забористо ругается на румынском, а Кристания вылезает из машины, потягивается.

- Тут не так уж далеко, - говорит Габи, закурив. - До нужной части леса. А в лес мы в любом случае не въедем.

Она понимает, вглядываясь в окно, что местность эта, исключая дорогу, уже знакома ей. Что тощие сосны, пропускающие сквозь редкие кроны слабый, незначительный свет были ровно такими же, когда она и Раду оставляли Аменти.

Но, конечно, сколь бы темен ни был лес, это только лишь его начало. Габи и Раду вылезают из машины, осматриваются. Джип разве что фару разбил. С ним не приключилось ничего серьезного, отчего машина могла бы сломаться, но заводиться он не желает.

Некоторое время они втроем идут по дороге, извивающейся и сужающейся все больше. Кристания говорит:

- Какое приветливое место, правда? Напомни-ка, Раду, почему ты не навещаешь его чаще, чем раз в шесть сотен лет?

- Потому что большинство его обитателей с радостью высасывают гостям глаза, мозги или кровь. Я слишком хорошо их знаю, сам делал.

В последних словах Раду чувствуется гордость, которую он даже не старается скрыть. Впрочем, здесь никаких обитателей им пока не встречается.

- Как ты думаешь, цивилизация не убила моих детишек? - спрашивает Раду.

- А на какой ответ ты надеешься, милый? - пожимает плечами Габи.

Через час дорога превращается в тропинку, и цивилизация отступает окончательно. Сумерки накрывают небо, когда они вступают на тропу, а к тому времени, как выходят на опушку - темнеет окончательно.

Габи прекрасно помнит эту опушку, здесь начинаются владения хозяев Аменти. Небольшое озеро, давным-давно заросшее, больше теперь напоминающее болото, светится в темноте искрами кувшинок, покрытых ледяной изморозью, будто холод застал их внезапно, так и не дав им закрыться от него или хотя бы завять. Лес за опушкой становится гуще, сильнее и страшнее.

- Я правильно понимаю? - спрашивает Кристания. - Мы пойдем в страшный жуткий лес, а не в какое-нибудь более приятное место?

Кристания распихивает по карманам листки со своими карандашными записями, вырванные из учебника, который она оставила в машине.

- Риторический вопрос, - говорит она. - Можно и не отвечать.

Раду смотрит на небо, он говорит:

- Есть некоторые проблемы с этим.

Габи догадывается, какие именно. Раду во время их пребывания в Аменти часто ходил в лес, и Габи удивлялась, почему страшные звери, являющиеся в большинстве своем его работой, не хотят разорвать в клочья своего мучителя и создателя.

Когда Габи спросила об этом, Раду сказал, что обманывает их чувства, притворяясь зверем и говорит на их языке, и что Габи, которая этой силой не владеет, в лесу лучше не показываться.

Раду смотрит на то, как отражаются в редких проблесках чистой воды звезды, некоторое время думает о чем-то, а потом говорит:

- Но я представляю, как можно эту проблему решить. Соберите хворост для костра.