Прощай, творение

- Что? - рявкает Кристания. Плечи у нее в этот момент дрожат, но уже через пару секунд она берет себя в руки. Кристания запрокидывает голову, смотрит на лампочку в коридоре, говорит:

- Немного волнуюсь.

- Я понимаю.

- Нет, Габи, ты не понимаешь и не поймешь, - отвечает Кристания. Злости у нее в голосе никакой нет, она просто констатирует факт. Габи не может понять, как Кристания не понимает, что значат для Габи ее иллюзии.

- Но я это сделаю, - добавляет Кристания тихо и после паузы. Она бледнеет еще больше, становясь похожей на призрака. - Все, что нужно. В конце концов, я ведь, правда, могу повторить все снова.

Но Кристания явно не верит в собственные слова. Она мучительно сцепляет руки, как человек, ждущий исхода сложной операции и знающий, что где-то там кто-то взрезает холодным, острым скальпелем тело его близкого.

Она некоторое время молчит, а потом шепчет:

- Не думай, что я не осознаю. Я не способна создать ничего живого, и Адам не столько продукт моего действия, сколько продукт моего бездействия. Это я, я, я не сделала все, что должна была, не сделала все, что от меня требовалось. Лучшее, что я смогла сделать для Адама - удержаться от соблазна убить в нем большую часть того, что оживил Раду. Но мне так хотелось, чтобы он был живым, думающим, настоящим, а теперь я...

Должна его убить. Кристания сделала Адама достаточно мертвым, чтобы его тело могло выдерживать болезни, но недостаточно мертвым, чтобы самой суметь убить его.

Когда Адам и Раду выходят из ванной, Раду демонстрирует на открытой ладони дымящийся золотой амулет. Увидев это, Кристания прижимает руку ко рту, на глазах у нее выступают слезы.

- Господи, - говорит Кристания, но когда Адам смотрит на нее удивленно, тут же добавляет. - Как я за тебя рада!

- Спасибо, Кристания, - говорит Адам. - Благодаря тебе я смогу вскоре вернуться к своим исследованиям.

- А что ты, собственно, исследуешь? - спрашивает Раду.

- Не помню, - невозмутимо отвечает Адам.

Раду ищет свою раскиданную по комнате Габи одежду, продолжая щебетать:

- Теперь, наконец, мы готовы! Собирайтесь, девочки! Собирайся, Адам! Мы идем завершать великие дела и открывать новую страницу в истории человечества!

Адам в настроении ничуть не менее радостном, идет переодеться. Он уже почти научился управлять своим новым телом, и чем дальше, тем лучше становится его мелкая моторика. Он стремится к жизни, поправляется.

Габи идет в прихожую, натягивает шапку, убирает косы под воротник и застёгивает куртку, а потом смотрит на себя в зеркало. Высунув язык и сложив его трубочкой, Габи глядит на свое отражение, потом говорит:

- Никого-то тебе не обмануть.

Пока себя не обманешь.

Адама Кристания заботливо заматывает в шарф, натягивает шапку почти ему на глаза.

- Боишься, что люди заинтересуются моим внешним видом и предложат мне сняться в фильме "Чудовище Франкенштейна"? - весело говорит Адам. Печали по поводу своих шрамов у него явно нет. Цена жизни довольно высока, шрамы просто не играют никакой роли для того, кто получил ее обратно. Мир слишком огромен и чудесного в нем слишком много, чтобы сетовать на какие-то уродливые шрамы.

- Не боюсь, ты у меня самый красивый, - говорит Кристания искренне. - Просто мы не хотим привлекать внимания.

Некоторое время Габи пытается стянуть с Раду оранжевую шубу, говоря:

- Слышишь, слышишь, мы не хотим привлекать внимания!

Но все ее попытки оказываются тщетны пред лицом его уверенности в собственном уникальном стиле. Добродетелью убежденности Раду, безусловно, обладает в полной мере.

Они едут до площади Баттяни, чтобы сесть на электричку. Неподалеку от Сентендре, города художников, располагается озеро, которое дает воду всем жителям Будапешта и окрестных территорий.

Вот и все, думает Габи, когда они садятся в электричке. Люди вокруг, вдохновленные грядущими выходными или усталые после прошедшей рабочей недели, совершенно не подозревают, что случится так скоро. Они погружены в свои проблемы, они ничего не ждут, не видят меча над своими головами. И Габи, которая так хотела устроить Великое Шоу, скоро поможет открыть занавес перед началом представления, которое ей совсем не нравится.

За окном проплывают пустые, туманные поля. Венгрия - небольшая страна, но в ней много мест, где никто так и не построил дома. Незанесенная стерня враждебно топорщится, ожидая наступления зимы.

Какой тоскливый пейзаж, думает Габи, и какой же красивый. А, кроме того, созданный человеком. Не будет больше полей, стогов сена, пахнущих вкусно и легко. Исчезнут со временем мельницы, машины, морские порты. Миллионы красивых вещей, созданных людьми. Габи смотрит на Кристанию, Кристания теребит в руках платок. Раду дремлет, вытянувшись рядом с Габи, на губах у него играет улыбка. Он вдохновлен, вот и все. Ему абсолютно все равно, что будет с людьми, для него эти маленькие животные, бактерии или кто там, ничуть не менее ценны. Адам же, припав к окну, смотрит широко открытыми глазами, губы его двигаются, он шепчет, что-то неслышное. Габи тут же отворачивается. Как полно он чувствует жизнь и ее сокровища.