Прощальный подарок Карла Брюллова

Никита взглянул на него внимательнее и невольно заметил обрюзгшие щеки, мешки под глазами, красноватые жилки в глазах и плотно сжатые, искривленные презрением тонкие губы. Постников был неприятен.

– Вам известно об убийстве Михаила Андреевича Пичугина?

– Да, слышал в Академии.

– В понедельник днем вы встречались с Николаем Пичугиным в галерее, и он рассказывал всем о своей поездке на дачу.

– Что-то припоминаю, – дернул неопределенно плечом Постников.

– Что вы делали ночью со вторника на среду?

– Вы что, меня подозреваете в убийстве? – возмущенно воскликнул Постников, и лицо его мгновенно залилось нездоровой краснотой.

– Не подозреваю, а проверяю алиби у всех по списку, кто знал о поездке Пичугиных на дачу.

– Ну, так тогда надо и остальных допросить, Крымчинского, Ежухина… И вообще, при чем тут дача? Его что, на даче убили?

– А вот это уже вас не касается, – осек его Никита, в душе которого уже испарились и любовь к ближнему, и светлая умиротворенность. – Так где вы были в ночь со вторника на среду и с кем?

– Дома с женой, разумеется, – безапелляционно заявил Постников, но глазки его подозрительно вильнули, что не укрылось от Никиты.

– А мы можем пригласить вашу супругу, чтобы она подтвердила ваше алиби? – невозмутимо поинтересовался он у Постникова.

– К чему эти формальности, вы что, мне не верите? – с видом оскорбленного величия поинтересовался Постников. – Разумеется, она подтвердит мои слова, но мне даже неловко ее тревожить.

– И тем не менее, – настойчиво проговорил Никита, поднимаясь и бесцеремонно выглядывая в коридор. – Мария Владимировна, вас не затруднит зайти к нам, – очень вежливо и громко проговорил Никита.

– Да, конечно, – появилась на пороге хозяйка квартиры, вид у нее был несколько встревоженный. – Что-то случилось?

– Нет, что вы, – улыбнулся ей успокаивающе Никита. – Просто ваш супруг никак не может припомнить, где он был в ночь со вторника на среду. – Краем глаза Никита заметил, как недовольно дернулся в кресле Постников.

– Не помнит? – удивленно проговорила супруга. – Ну как же, ты во вторник ездил в Репино к Перовскому, у них и заночевал. Это приятель мужа, у него дача в Репино, они сейчас вместе работают над каким-то проектом, – пояснила удивленно приподнявшему брови Никите Мария Владимировна.

– Вот как, а Александру Максимовичу казалось, что он во вторник был дома, – едва сдерживая самодовольную усмешку, произнес Никита.

– Нет, я точно помню, Саша, ведь ты же во вторник ездил к Перовскому. Сперва собирался вернуться домой, а потом позвонил и сказал, что ехать уже поздно, и остался у него ночевать.

Жена у Постникова была очень милой и приятной женщиной и вызывала у Никиты искреннюю симпатию, а вот сам художник был неприятен. Да и на художника он не очень-то походил. Скорее на чинушу средней руки. Кстати, о руках, вон они у него какие чистенькие, холеные, словно он к краскам никогда в жизни не прикасался. Да и квартира у него какая-то современная, дорого обставленная, но абсолютно безликая, лишенная намека на личность хозяина, на какую-нибудь индивидуальность, художественный вкус.

– Ах да. Забыл совсем. Из головы вон. Спасибо, Маша. – Последнее было сказано таким тоном, словно вместо слов Постников бросил в жену камень.

Никита припомнил, что Аллочка рассказывала ему о Постникове. Полностью зависит от тестя. Не любит жену.

«Очевидно, просто мстит ей за собственную несостоятельность», – решил Никита.

Но разводиться, однако, не спешит, приспособленец. До седых волос уже дожил, а самодостаточной личностью так и не стал.

– Александр Максимович, будьте любезны, сообщите мне номер телефона вашего приятеля Перовского, – попросил Никита, доставая мобильник.

– Маша, сделай все-таки кофе, голова болит ужасно. Вы будете? – неохотно спросил он у Никиты.

– Нет, благодарю. – Кофе пить ему уже расхотелось, во всяком случае в такой компании.

– Послушайте, мне неловко говорить об этом при жене, но я не был у Перовского, я был в другом месте. Телефон я вам так и быть дам, можете позвонить, там подтвердят.

– У любовницы, значит, были? – криво усмехнулся Никита.

– О, боже, нет! Просто жена этих людей недолюбливает, вот я и соврал, чтобы ее не огорчать. Борис Семиусов, я действительно был у него на даче, но не в Репино, а в Мшинской. Можете позвонить, он подтвердит. – И Постников торопливо продиктовал номер.

Никита вознамерился самым тщательным образом проверить его показания.

Последним в списке, составленном многоликой и всемогущей Аллочкой, значился Петр Петрович Ежухин.

Ежухин, по словам Аллочки, в данный момент преуспевал, имея жирный заказ на оформление сети развлекательных центров.

«Что ж, посмотрим еще на один тип современного художника», – заключил Никита.

Прежде бывший совершенно равнодушным к изобразительному искусству, он вдруг ощутил острое желание в ближайшее время познакомиться не только с личностями, но и с творчеством художников, с коими имел «удовольствие познакомиться». В том числе и с творчеством семейства Пичугиных.