Прощание с «Императрицей»

– Бродит ещё сколько-то наших, которых по мызам да хуторам только конными разъездами и выискать, – скручивал клубок мысленной пряжи вахмистр Борщ. – Их-то и будет ублажать наш щербатый агитатор на сдачу. Только… А нам-то что с того? – вдруг обнаружил обрыв логической нити Григорий и с досадой почесал рыжий ус. – Нам бы к фронту?

– Нам бы из-под стражи, – вздохнул, сберегая тепло, экономно, – под шинель, Николай. – Хоть с «щербатым», хоть с самим чёртом на пару – лишь бы на волю. А фронт… Фронт – он к нам и сам подойдёт.

Кабинет министра иностранных дел С.Д. Сазонова

За прошедшие дни в аккуратной бородке Сергея Дмитриевича заметно прибавилось седины, да и вообще вид министра иностранных дел как-то не слишком соответствовал статусу победителя в дипломатической игре, коим его считали не только в правительстве, но и при дворе.

Алексей Иванович, получив только на третий день возможность аудиенции (правда, вопросов особой срочности не было, а разведсводки министру подавались регулярно, трижды в день, через Василия или Базиля), не удержался, чтобы не высказаться насчёт непобедительного вида.

В ответ Сазонов только рукой махнул.

– Скорее удалось не провалить дело окончательно. И представьте, дольше всех упирался Морис Палеолог. Как будто его лично, а не столько Париж, так задело пренебрежение к Константину.

– Я бы не назвал это пренебрежением, – осторожно сказал статский советник. – Скорее отношение государя к прогерманской позиции греческого царя Константина. Хронической.

– Разве она могла быть иной? Отец его, Георг I, упокой Господи его душу, – всё же невинно убиенный и православный, – по рождению был принц Кристиан Вильгельм Адольф Георг Шлезвиг-Гольштейн-Зонденбург-Глюксбург. Константин, хоть и крещён во младенчестве по православному чину, учился в Берлинской военной академии, женат на Софии Прусской, родной сестре императора Вильгельма II Гогенцоллерна…

– И тем самым одновременно двоюродной сестре государыни императрицы Александры Федоровны, – счёл нужным вставить Алексей Иванович.

– А что делать? «Война кузенов». А ещё наш государь навряд ли не держит на сердце, что Константин существенно приблизил начало большой войны, когда в 1912 двинул на турок соединённую армию балканцев. И всё закипело… Нам ещё хотя бы десять лет передышки, всего бы мы добились безо всякой войны. Ладно, прошлого не вернёшь…

– Наше решение продолжать демонстративную подготовку десанта не отменяется? – перешёл Алексей Иванович к главной теме встречи.

– Не отменяется, – коротко ответил Сазонов.

Статский советник промолчал, как бы ожидая продолжения. И оно последовало.

– На самом деле, ничего другого мы предложить не можем. Сейчас только на Кавказском фронте, благодарение Богу и Николаю Николаевичу, обстановка складывается успешно, а на западе… Да что я вам рассказываю, вы же у нас и так самый осведомлённый.

Статский советник Иванов с сожалением развёл руками.

– Увы, преувеличение. Особенно в части осведомлённости от военных сводок с Западного фронта. Запаздывают, да и читать не всегда успеваем.

Сазонов невесело усмехнулся.

– Были б они точны! А так не всегда поймёшь, где просто неразбериха, где – попытки свалить с больной головы на здоровую, а где паника. Кстати, вчера получил ответ из представительства Красного Креста, но поздно ночью бумага пришла, так что я не стал вас беспокоить.

– Есть причины для беспокойства? – быстро спросил Алексей Иванович.

– Напротив. Капитан Иванов, имя-отчество совпадают, служил в 10-м корпусе, ныне находится в патронируемом Красным Крестом лазарете для пленных русских офицеров.

– Как попал в плен – не сообщают? – спросил статский советник, забыв даже поблагодарить Сазонова за хлопоты, значительно превышающие всё, чего можно ожидать от первого по значимости министра огромной воюющей страны, да ещё в разгар сложнейших переговоров с союзниками.

Сергей Дмитриевич покачал головой:

– Это не по их ведомству. Добавили только, что личность идентифицировали со слов, поскольку документов при нём не оказалось.

– С его слов?

Вопрос предполагал разрешить две проблемы: точность сообщения и состояние капитана от гвардии Николая Алексеевича Иванова.

– Не уточнили господа нейтралы. Но вот их сообщение. – Сазонов протянул четвертушку желтоватой бумаги, бланк представительства Красного Креста. – Свяжитесь от имени МИДа, выясните. Нас пока что уважают.

Алексей Иванович мог бы сказать, что в большей мере уважают не столько МИД как правительственный институт, сколько самого Сазонова…

Новый этап Праснышевской операции

Если в двух словах, то в очередной раз наступил на Восточном фронте, более маневренном, чем в Западной Европе, этап встречных контрударов. Это когда ни та сторона, ни другая не довольны получившимся накануне результатом, когда и на карте трудно прояснить для себя, кто, собственно, отступил, а кто наступал. Кто выиграл? И выиграл ли? И что?