Прощание с империей

Что было потом? Несколько часов все тушили пожар. Горели кабели, ведущие к кислородному сооружению, их удалось перерубить. Горели подземные сооружения стартового комплекса. Как туда добраться? Тогда Шумилин вместе с генералом Булулуковым решили пустить на огонь жидкий азот. Его выливали под стартовое сооружение шлангами. Это здорово помогло, пожар скоро стих. Сколько потом было ещё стартов…

Когда лейтенанта Александра Мочалова попросили рассказать о его действиях, его ответ прозвучал очень лаконично: «Просто выполнил команду». Потом, правда, добавил немного: «Когда у меня спрашивают, про ощущения в момент нажатия кнопки, я обычно отвечаю: никаких! И это действительно так. Многочисленные проверки перед работой приводят к тому, что все операции выполняются «автоматически». Проще говоря, получил команду – нажал кнопку. И никаких геройских действий, как некоторые думают, не грудью на амбразуру, не с гранатой под танк. И даже сжимать зубами перебитый провод не пришлось».

В первый момент после загорания надписи «Пуск», говорящей о том, что оба оператора САС одновременно нажали кнопки, началась выдача команды «Авария», возникло чувство отрешённости от происходящего. Дали команду, нажал кнопку, где-то что-то сработало, но всё это было не здесь, а где-то за 20 километров отсюда. Вроде теперешних компьютерных игр со «стрелялками». В комнате оператора САС светло и тихо, негромко гудели магнитофоны, которые уже несколько часов назад подряд записывали все переговоры между «бункером» и операторами.

Только спустя время оператор мог представлять себе всю эту длинную цепочку событий и действия людей. Ракета, стоящая на стартовом комплексе; пожар за полторы минуты до пуска и принятие решения на спасение экипажа; нажатая кнопка – выдача команды «Авария»; срабатывание двигателей системы аварийного спасения; отстрел отсека с экипажем и приземление; развороченный стартовый комплекс и спёкшийся металлический «блин» из остатков ракеты и стартового оборудования.

То, что среди этой груды металла не оказалось человеческих жизней – результат чёткой и слаженной работы всех номеров расчета, как на стартовом комплексе, так и на комплексе «Сатурн». И дай бог, чтобы никому и никогда не пришлось ещё раз нажимать такую кнопку.

Другой непосредственный участник этих событий старший лейтенант Шевченко рассказывал: «Эта работа была довольно привычной, уже не раз участвовал в запуске орбитальных аппаратов в составе боевого расчёта САС, в многократных тренировках на этой системе, как в составе комплекса «Сатурн-МС», так и в составе расчёта космодрома. Чувствовал себя спокойно, тем более все привыкли, что пуски проходили без осложнений, и нам отводилась роль статистов. Так же спокойно шли и эти два часа. Кроме обычных проверок связи и объявлений готовности, предусмотренных технологией работ, ничего не поступало… Вот уже объявлена готовность пять минут – всё идет по плану. Готовность одна минута, и я занял удобное положение, как вдруг услышал по аппарату связи, соединяющему меня со «стреляющим»: «Днестр!», «Днестр!», «Взрыв на старте!». «Днестр!» – это условная пароль – команда на данный пуск, при поступлении которой оператор должен нажать на кнопку системы САС. Это я и сделал. Всё произошло практически мгновенно, и никаких колебаний, ни других чувств не испытывал. Сказались длительные тренировки, проводимые ранее. Потом зажёгся транспарант «Пуск», свидетельствовавший, что команда исполнена, и тогда я с трудом оторвал палец от кнопки. Вот тут уже хлынули чувства. Сидеть на месте больше не мог: ходил по комнате из угла в угол, ожидая известий. Никакой связи, кроме как с бункером, здесь не было, в комнате был я один. С одной стороны было чувство, что сам сработал уверенно, а с другой, даже страх: сработала ли система на старте? Как там космонавты? В этом состоянии пребывал ещё минут десять, пока в комнату не вошёл заместитель начальника отдела испытания Кулепётов и не сказал, что всё сработало, космонавты живы и здоровы. Вот тут пришло огромное облегчение, нас поздравляли с отлично выполненной работой, хотя в данном случае это была не очередная победа в освоении космоса, а совсем наоборот»…

Нужно сказать, что на космодроме эти события не получили широкой огласки. О неудачных запусках и авариях старались много не распространяться, окружая происшедшее режимом секретности. В любом случае тогда требовалось разобраться в причинах случившегося, найти виновных и провести серьёзные работы по восстановлению стартового оборудования.