Прощание с империей

Среди испытателей тогда ходил анекдот о том, что «среди гражданских людей они военные, а среди военных – гражданские». Рядом с офицерами в боевых расчётах обычно работали опытные гражданские специалисты: представители КБ, НИИ и предприятий оборонного комплекса. В свою очередь полностью отказаться от офицеров-испытателей на полигоне тоже не могли, поскольку они необходимы в такой высокотехнологической отрасли, как ракетно-космическая техника. Во-первых, военные специалисты обладали необходимыми знаниями и навыками, а во-вторых, они не были «зациклены» на строгом соблюдении трудового законодательства. Офицеры работали столько, сколько нужно, пока не выполнят поставленную задачу. В таком необычном по своему составу рабочем коллективе получался прочный сплав знаний, опыта и молодости. Любой человек со «среднестатистическими» инженерными знаниями и навыками постепенно подтягивался в нём на требуемый уровень или был вынужден уходить. К слову, таких в конечном итоге, оказывалось совсем немного. Правда, откомандированные на космодром гражданские специалисты в свободное от работы время могли позволить себе немного «расслабиться». Благо, что их семьи в это время находились за тысячи километров, где-нибудь в Москве, Днепропетровске или Куйбышеве. Для их молодых военных коллег такое «расслабление» могло стать началом служебной катастрофы.

Помнится, как один из больших начальников после знакомства с войсковыми частями полигона был потрясён состоянием дисциплины и порядка. Прежде этот генерал был командиром ракетной дивизии и заместителем командующего армии. Он искренне не понимал, как в таком «бардаке» испытатели могли успешно решать важные государственные задачи. Желания внимательно присматриваться к опыту работы своих предшественников у генерала не было, незамедлительно началась ломка старых порядков. Попытка «поставить в строй» испытателей, многочасовые совещания с заслушиваниями и административными разносами, встретила глухое сопротивление подчинённых и стала препятствием для нормального проведения опытно-испытательных работ. Спустя время генерал был освобождён от должности начальника НИИП-5…

Между нами говоря, ответственность за выполнение технологического графика и специальных инструкций у инженеров – испытателей нередко оказывалась неизмеримо выше соблюдения требований общевоинского устава. 26 сентября 1983 года на стартовой площадке №1 во время запуска «Союза Т-10» возникла аварийная ситуация. По команде генерала Шумилина офицеры ИП-5 лейтенанты Михаил Шевченко и Александр Мочалов уверенно и быстро включили двигатели системы аварийного спасения (САС). Спускаемый аппарат с космонавтами Владимиром Титовым и Геннадием Стрекаловым отделился от ракеты, и космонавты приземлились в 4-х километрах от стартовой площадки. Через пять секунд после срабатывания САС на старте произошёл взрыв, начался сильный пожар.

Тот день не предвещал беды, всё шло штатно. Прошли комплексные испытания, завершилась заправка. Ракета замерла на старте и слегка дымила из-за дренажа жидкого кислорода. Всё это привычная для каждого опытного испытателя картина. Космонавты заняли свои места в космическом корабле, а Алексей Шумилин в бункере, на месте «стреляющего». Рядом дублирующий его действия представитель промышленности, известный в стране конструктор Александр Солдатенков. Здесь же академик Юрий Семёнов – главный конструктор «Союзов», «Протонов» и «Бурана», председатель Госкомиссии Керим Керимов. Прошёл приём телеметрии от корабля. Всё в норме, объявлена готовность 30 минут.

Шумилин хорошо запомнил этот момент: «Всматриваюсь в окуляры перископа – ракета слегка «парит», освещённая прожекторами. Прошли команды: «Ключ на старт!», «Протяжка один», «Продувка!». В этот момент начинают продуваться азотом коммуникации подачи топлива в камеры сгорания двигателей носителя. Дальше, когда двигатели начинают работать, старт ракеты остановить уже невозможно. Машинально отсчитываю про себя секунды, глядя в перископ: яркое пламя, клубы дыма, стартовый козырек не вижу. Мелькнула мысль, как быстро прошло зажигание… Автоматически отсчитываю секунды… Нет, что-то не то…

Сейчас это трудно объяснить… Какое-то интуитивное чувство – ощущение надвигающейся беды. Не помню, как произнёс кодовое слово. Потом, когда воспроизводилась запись, оказалось, что я три раза его прокричал, а Солдатенков, наоборот, прошептал, хотя думал, что кричит он… дежурившие в измерительном комплексе по САСу, среагировали практически одновременно и четко – нажали кнопки и отстрелили спусковой аппарат с космонавтами. Весь боевой расчёт вступил в единоборство с огнем. Было разрушено главное сооружение стартового комплекса и ряд его коммуникаций».