Прощание с империей

Как-то, на одном из юбилейных мероприятий ветеранов космических войск один из приглашенных столичных журналистов с иронией поинтересовался, почему так много хорошего говорят о генерале Шумилине. Барков тогда не удивился искреннему возмущению ветеранов. Теперь в средствах массовой информации, если и дают материал о каком-нибудь генерале, то непременно ждут чего-то плохого, рассказа о коррупции или его личной нескромности. Барков мало знал Алексея Александровича по космодрому. В армии дистанция между начальником космодрома, генералом и простым офицером всегда большая, да и различие в возрасте тоже немало сказывалось. Вроде, были они уже совсем из разных поколений на космодроме.

Уже после увольнения, на встречах своих однополчан в Петербурге он сумел разглядеть поближе его сослуживца, генерала Булулукова Владимира Алексеевича. Интересным он показался ему человеком, доступным и открытым. Многих своих товарищей генерал помнил по имени и отчеству. Его выступления всегда были живыми и интересными, вспомогательными шпаргалками никогда не пользовался. Несмотря на то, что Булулукову к тому времени исполнилось 90 лет, блеск глаз выдавал в нём активного и энергичного человека.

Из четырёх друзей однокурсников по академии имени А. Ф. Можайского, прибывших вместе с Шумилиным в марте 1959 года на станцию Тюра-Там, теперь в живых было только двое, а захороненный в братской могиле Солдатского парка Николай Котов, навсегда остался молодым. Понятно, что Шумилин давно стал дедом для своих внуков, но и многие седые ветераны космодрома тоже уважительно называли его в своём кругу: «дед».

Незадачливому журналисту тут же напомнили, что Шумилин был одним из тех, кто защищал королёвскую программу Н-1 на самом высоком уровне, а ещё лейтенантом, в 1961 году, сумел определить единственную неисправность, которая могла стать угрозой запуску первого пилотируемого космического корабля. Даже то, что генерал ездил со службы на «свою фазенду» не на служебной машине и продолжать жить в самой обычной квартире четырёхэтажного дома, засчитывалось ему как человеческая скромность и порядочность. К слову, такими качествами отличались далеко не все генералы на космодроме Байконур. В общем, звание Героя Социалистического Труда тоже, так просто не давалось…

Иногда в инженеры – испытатели раньше попадали самые разные люди. Виктор Никулин с детства мечтал о военно-морском флоте. После школы он поступил в Ленинградское военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. Через два месяца его учебный взвод перевели в Ригу, в училище береговой охраны. Форма морская осталась, но служба уже предполагалась другая – офицер береговой артиллерии. В результате из него получился офицер-ракетчик. На распределении ему предложили Казахстан.

Это был 1962 год, когда в космос уже летали Юрий Гагарин и Герман Титов, и для многих специалистов – ракетчиков уже не было большим секретом то, что оставалось военной тайной для всего остального мира – откуда совершались старты ракет с космонавтами. Среди профессиональных военных это место всегда называлось 5-м научно-исследовательским испытательным полигоном, который больше знали как город Ленинск и космодром Байконур.

Конечно, приезжавшим туда молодым офицерам хотелось быть причастными к большим космическим событиям. «Было очень жарко, градусов под 40, а я в общевойсковой форме, рубашке с длинным рукавом, с галстуком, в кителе. В кузове попутной машины добрался до городка, на улицу Космонавтов, в офицерское общежитие. Мест свободных там не было. Пришлось переночевать в солдатской казарме. Утром со всеми документами прибыл в управление кадров. Инженеров – ракетчиков не хватало, и меня сразу направили в испытательную часть на площадку №2. А я и хотел попасть туда, потому что мы уже знали, что это и есть та самая площадка, откуда запускали Гагарина и остальных космонавтов», – рассказывал ветеран космодрома Виктор Никулин.

Так началась его служба на полигоне, в отдельной войсковой испытательной части, которой командовал полковник, участник войны Валентин Юрин. Никулина назначили помощником по контролю за топливно-заправочным оборудованием. Жить определили в офицерском общежитии, там же, на площадке, как раз через дорогу от знаменитых сегодня домиков Королёва и Гагарина. «Так что мы всегда видели, когда приезжал Сергей Павлович и космонавты, когда они входили или выходили из домиков. В домике Юрия Гагарина останавливались перед стартом многие космонавты из первого отряда. Гагарин тоже приезжал сюда на пилотируемые пуски. Королёв обязательно прибывал перед самым пуском. Первым пилотируемым стартом, который состоялся уже во время моей службы, стал полёт третьего космонавта, Андриана Николаева. Потом были старты космонавтов первого, «гагаринского» набора: Попович, Терешкова, Быковский, Беляев, Леонов, Комаров», – рассказывал Виктор Никулин.