Прощание с империей

О катастрофе американцы узнали раньше советских людей. Эту тайну им раскрыл агент британской разведки Пеньковский, работавший тогда в советской спецслужбе. Достоянием общей гласности всё стало только после 1985 года. Тогда много и других важных секретных материалов легко открывали. Но на космодроме о катастрофе сразу узнали во всех подробностях и передавали из поколения в поколение, каждому новому испытателю.

Пройдет время, и президент России Борис Ельцин подпишет указ о награждении Главного маршала артиллерии Митрофана Ивановича Неделина российским орденом Мужества. Сделает он это за несколько дней до своей отставки, 24 декабря 1999 года. То есть уже после того, как принял окончательное решение о своём уходе. Известно, что 22 декабря Борис Ельцин приглашал к себе Владимира Путина, и убедил его принять руководство страной. Что именно подвигло Ельцина посвятить один из своих последних указов награждению посмертно, спустя 39 лет, Неделина и его товарищей, так и осталось тайной. Правда, это коснулось только россиян. Про тех, кто после трагедии был похоронен на украинской земле, вспомнить тогда позабыли.

Спустя десятилетия в этом месте возвели одетый в гранит скромный мемориал памяти, где поименно написали все известные имена погибших испытателей. Привели в порядок и само место захоронения в жилой зоне города.

В 90-е годы на космодроме многое потеряли. Его содержание постоянно требовало вложения значительных средств. Космодром оставался тем же сложным научно-техническим комплексом, связанным с институтами, оборонными предприятиями и ресурсами многих союзных республик большой страны. Только теперь все они пытались выживать в одиночку. Заметно сократилось количество запусков, стартовые и технические комплексы часто простаивали без работ. Необходимых средств для консервации и надлежащей охраны выводимого из эксплуатации оборудования тоже не было. Многие офицеры испытатели месяцами сидели без дела.

К этому времени на космодроме появились первые уголовные дела, связанные с хищением микросхем и плат с космической техники и наземного оборудования. Иногда складывались целые преступные сообщества, когда извлечённое там золото и серебро сбывалось в Казахстане и Узбекистане. Случалось, что в числе обвиняемых оказывались и испытатели космодрома.

Баркову однажды пришлось разговаривать с таким офицером. Именно разговаривать, потому что допрашивали его уже другие. Запомнились глаза офицера, какие-то совершенно опустошённые. Похоже, что он чувствовал себя низко павшим в глазах сослуживцев, которые теперь сторонились его. В преступной группе этот офицер играл далеко не первую роль. Теперь он пытался вызвать сочувствие товарищей сложностью своего материального положения.

Задержание тогда проводила служба безопасности Казахстана. В ходе его изымались слитки золота и серебра, килограммы ртути, крупные суммы денег, платы и микросхемы, а также приспособления для извлечения из них драгоценных металлов. В этот момент Барков остро почувствовал, что космодром для него закончился окончательно и бесповоротно, его работа здесь, тоже.

После своего увольнения он думал когда-нибудь снова вернуться на космодром, где прошли 20 лет его военной службы. Сейчас это можно было сделать, как обычному простому туристу. Каждый раз его что-то удерживало. Может быть то, что там прошли лучшие годы, а в этой сегодняшней, чужой ему жизни Байконура, его уже никто не ждал. Это, как путешествие к женщине после невинной переписки по интернету. Нужно было просто убедиться, что ты ей совершенно не нужен, что всё это только игра.

Шекспир говорил, что «мы созданы из вещества того же, что наши сны, и сном окружена вся наша маленькая жизнь». Нам нужно непременно пережить чувствительные потери, чтобы оценить их настоящее значение. И всё-таки хороший человек сумеет пройти через любые трудные времена и не замараться, сохранить своё человеческое достоинство и даже может умудриться быть немного счастливым. Ведь все наши несчастья от того, что кто-то из праздного любопытства или своего недомыслия однажды открыл эту странную коробочку, ящик Пандоры, с которым мы теперь все мучаемся, по сей день…

Космодром. К вопросу о национальностях

Попасть в испытательный отдел управления офицеру части всегда было непросто. Вместе с Барковым тогда служил старший лейтенант Беркович. В общем, на первый взгляд такой же офицер, как и все остальные. Поработав сначала в подразделении, он потом перешёл в службу ракетного вооружения полка: нужно было как-то капитанское звание получать. Ставить его начальником команды не имело смысла, не вырос из него командир. Тут всё и началось… Оказалось, что Беркович вовсе не белорус или украинец, как это могло показаться по его фамилии, а самый настоящий еврей. Причём это было чётко записано в пятом пункте офицерского удостоверения и во всех прочих документах, хранившихся в увесистой красной папке его личного дела.