Прощание с империей

Юрий Семёнов оказался крупным мужчиной с пышной курчавой шевелюрой. Поздоровавшись, он всей тяжестью рухнул на стул. В кабинете сразу стало тесно, словно туда втиснули большой шкаф. Стул под маститым писателем предательски заскрипел. Семёнов повернулся широкой спиной к работавшему кондиционеру и на мгновение застыл в блаженной улыбке: «Здорово, что я к вам сейчас подскочил». Потом он спокойно принялся рассказывать, как однажды в Анголе наши военспецы не смогли подобрать ему нужный по размеру бронежилет: «Коротковата кольчужка оказалась».

Так, в штабе космодрома у Николая Баркова состоялось первое знакомство с Юрием Давыдовичем Семёновым, автором известного тогда афганского романа «Скалы в огне». Через три года он встретил автора этой книги в Москве, ещё одетого в форму полковника Советской армии. Позднее ему довелось побывать в Ростовской области, неподалёку от тех мест, где вырос Юрий Семёнов. Он тогда понял, что источник, питавший его талант, – всё тот же, что у любого настоящего художника – простой народ.

Работа от зари до зари, голодные зимние месяцы, когда люди радовались краюхе чёрного хлеба, зелёные вёсны и золотые осени, полные напряжённого труда на полях, а по ночам – удивительные миры, открытые книгами, в которых бессмертные образы шолоховских героев уживались с героями Майн Рида – так проходило детство Юрия Семёнова.

В отрочестве – скитание по разным сельским школам и первые опубликованные строки в районной газете, прерванные громом немецких орудий, пожарами и оккупацией. После войны всё шло как у многих других: военное училище, где на последнем курсе он начал писать стихи и прозу. С тех пор судьба Юрия Семёнова определилась окончательно и бесповоротно. Дальше были годы работы корреспондентом газеты «Красная звезда» на Кубе, в Афганистане, Никарагуа, Камбодже, Анголе. Его очерки и рассказы публиковались на страницах журналов «Молодая гвардия», «Наш современник», потом вышли его первые книги: «Знак скорпиона», «Охотник», «Снег и пепел»…

С первых же минут известный журналист предложил Баркову приятельские отношения. Семёнов заявил, что Николаю не стоит завидовать своим военным столичным коллегам, «аппаратным работникам с нежным кабинетным загаром». Да, на космодроме много всяких трудностей, жарко. Наверняка кто-то мечтает отсюда поскорее вырваться:

– Когда это случится, ты поймёшь, что твои лучшие годы прошли на Байконуре. Тут жизнь бьёт ключом, интересная, полная событий. Самые лучшие друзья тоже окажутся здесь. У меня сейчас всё есть: московская квартира, машина, дача на Можайском шоссе. Чего же ещё можно желать? Живи в своё удовольствие, а радости нет. Как тебе такое? Потому что с детства не было тяги к таким вещам. Человеку для жизни очень мало нужно. Потом, на все эти прелести не остаётся времени. Кстати, по иронии судьбы бывает, что когда можешь себе многое позволить, то выясняешь, что тебе всего этого давно нельзя. Начинаешь узнавать, где у тебя где-то есть сердце, печень и многое другое…

– Если честно, то я бы сейчас не стал бы сильно отказываться от такой жизни, – усмехнулся Барков. – Чтобы она успела надоесть, её нужно ещё успеть попробовать. Да и печень у меня пока всё позволяет.

Хорошо жить можно было и здесь, на их космодроме. Помня предупреждение замполита о минёре, он решил, что ему не стоит рассказывать журналисту о местном продовольственном магазине «Тополёк», в котором отоваривалось их начальство. Про этот магазин знали абсолютно все. Разве можно было что-то утаить в гарнизоне, если там жили жёны военнослужащих? С виду самый обыкновенный магазин в «деревянном городке». Зато о его подсобках, забитых дефицитными товарами и «чёрном ходе» для уважаемых людей, ходили настоящие легенды. Там было всё…