Прощание с империей

Уже на следующий год в вооружённых силах приняли решение о сокращение сроков действительной военной службы в армии до полутора лет. К этому времени кто-то успел прослужить больше этого срока. Опять вспыхнули солдатские беспорядки. В воинских частях едва успевали подсчитывать военнослужащих, самовольно оставивших свои подразделения. В ряде случаев это приобретало массовый характер. На самой дальней 95-й площадке, где раньше проходил службу Николай Барков, снова взбунтовалась группа солдат. Они попытались уехать с площадки на поезде. После неудачи солдаты захватили грузовой автомобиль и скрылись в степи. Как потом сообщали, «причиной недовольства военнослужащих стала нехватка личного состава в подразделениях, из-за которой всем приходилось больше работать». На этот раз, обошлось без стрельбы и грабежей. Такие настроения у военнослужащих не способствовали чёткому выполнению космических программ. Дошло до того, что в монтажно-испытательном корпусе на этой же площадке при невыясненных обстоятельствах вспыхнул пожар, который полностью уничтожил готовящийся к полёту космический аппарат.

Беспорядки в строительных частях впоследствии привели к катастрофе – космодром стали спешно покидать офицеры-строители вместе с семьями. А ведь всю космическую гавань, в том числе и город Ленинск, возводили именно они…

Массовый отъезд военных строителей с Байконура порой напоминал паническое бегство. Уезжали часто, не дожидаясь появления свободных контейнеров, бросали своё имущество. В результате исхода большого числа жителей в городе появилось много свободных квартир. Туда сразу же стали самовольно вселяться из окрестных посёлков. К тому времени в городе уже работала гражданская администрация, которая принялась узаконивать эти действия, сделав военный город совершенно открытым. Впрочем, это была уже совсем новая страница его истории…

Подошло время, и Барков тоже получил долгожданное назначение в один из закрытых военных научных центров Петербурга. За его плечами осталось 20 лет проведённых на космодроме. Дорога к станции не была длинной, ещё оставалось немного времени. Барков попросил водителя служебной машины остановиться за шлагбаумом КПП. Выйдя на дорогу, он молча поклонился Байконуру.

В этом не было ни малейшей рисовки. Слишком многое теперь прочно связывало его с этим гарнизоном. Здесь навсегда осталась молодость. Пожалуй, самая лучшая часть его жизни. В ней было так много надежд, сбывшихся и оставшихся только мечтой…

Ленинград – Петербург

Николая Баркова всегда тянуло в Ленинград, город молодости его родителей. Вот только дорога туда оказалась для него долгой. Барков приехал совсем в другой город, Петербург. Шёл февраль 1994 года. Казалось, город выдержал длительную осаду и теперь сдался на милость своему победителю. Что-то надломилось в знакомом ему облике. Теперь он поражал своей неухоженностью и какой-то растерянностью лиц его жителей.

По улицам города уже шагал новый хозяин, молодой российский капитализм. Как грибы после дождя, то там, то здесь, на улицах и проспектах Северной столицы вырастали нелепые киоски и торговые палатки, возникали стихийные рынки. Разворачивалась смертельная схватка за передел государственной собственности, вошедшая в печально знаменитые сериалы о бандитском Петербурге. Казалось, что теперь «сильным» дозволено всё, по принципу естественного отбора и борьбы за выживание. В водовороте этих событий бурлила политическая жизнь, поднимавшая на поверхность пену, порой не самую чистую.

Поселившись с семьёй в офицерском общежитии, Барков принялся осваивать новую работу в военном научно – исследовательском центре. Теперь её и военной службой назвать было трудно. Его войсковая часть больше походила на обычное неприметное гражданское учреждение. Подобных организаций рядом с ними в Петербурге было пруд пруди, с той лишь разницей, что на проходной у них сидел не вахтёр, а дежурный офицер. Свою военную форму научные сотрудники одевали только на общие построения. Рабочий день у офицеров и гражданского персонала обычно начинался в девять часов утра, а дальше никого уже не контролировали, поскольку ценность сотрудника в их центре никогда не определялась количеством часов проведённых на службе. В зачёт шла выполненная работа: отчёты, изобретения, совершенствование опытно – экспериментальной базы, публикации в научных журналах, защита диссертаций и ещё много чего другого. Никого из начальников не интересовало, как и где это будет делать их сотрудник.

Рабочий кабинет Николая Баркова оказался рядом с помещением профессора Ильи Самойловича. Профессор имел одну любопытную привычку. Каждое утро, много лет подряд, он с научной добросовестностью записывал на страницах настольного календаря температуру воздуха в своём кабинете и на улице. По этим данным Самойлович потом составлял для себя перспективные прогнозы погоды. Часто, довольно интересные и удачные.