Прощание с империей

Как-то вечером после службы Баков вернулся домой. Его отношения с женой к тому времени дали серьёзную трещину. По сути, каждый вёл свою жизнь, стараясь соблюдать общие неписаные правила. Быстро сообразили скромный семейный ужин. Барков машинально включил свой приёмник «ВЭФ-202» и сразу поймал трансляцию концерта фортепианной музыки Фредерика Шопена. Его передавали из Большого зала филармонии Петербурга. Окинув невесёлым взглядом промёрзшее жилище, Барков предложил представить, что они сейчас тоже на этом концерте. Там было тепло и светло. Вот они, красиво одетые, зашли в буфет, выпили золотистого шампанского. Теперь можно было занимать свои места в зрительном зале. Тогда они просто сели напротив закрытого тёплым одеялом окна и слушали музыку. Каждый из них думал о своём.

Жизнь проходила, раньше срока появлялась седина. Было ли у них счастье, и с какого момента оно начало постепенно теряться? Барков всё время находился на службе, в своём, мало знакомом для семьи мире. Дома Николай до глубокой ночи работал, писал свои дневники. К нему снова нельзя было подойти. Он становился недоступным, словно затянутый в парадный мундир знаменосец гибнущего полка. Ничего с собою сделать или изменить он уже не мог. Со стороны казалось, что в его жизни многое получалось легко. Недурно играл в шахматы, пел в самодеятельном хоре, пробовал писать картины масляными красками. Он и старшего сына учил тому же. Жизнь для мужчины – это посвящение себя профессии, главному и любимому делу…

Утром Барков вместе с соседом по дому договорились съездить за продуктами. Взяли для обмена имевшееся у них неиспользованное тёплое полевое офицерское обмундирование. У военных в соседних казахских посёлках ещё хорошо брали спирт, остававшийся после проведённого технического регламента. Поехали на машине и к вечеру следующего дня вернулись домой с тушей неизвестного науке животного. На базаре под Джусалами им объяснили, что это баран. Дальше его следовало поделить поровну и переварить в тушёнку. Жира в банках получилось много. Такая калорийная добавка заметно меняла рацион семьи к лучшему.

Потом, за рюмкой подкрашенного чаем спирта, они вспоминали, как в советское время ездили в областной центр за книгами. Тогда тоже совершали «бартер», доставали их за хороший индийский чай. При этом, конечно, оплачивали в магазине их полную стоимость. Барков из всех своих командировок привозил книги. У него дома постепенно собралась неплохая библиотека русской и зарубежной классической литературы. Книги всегда помогали людям жить. Теперь времена сильно изменились, человеческие нравы тоже.

Иногда на сельских рынках им перепадала конина. Вначале к ней относились насторожено. Кому-то из офицерских жён она показалось похожей на человечину. Будто они её тоже успели попробовать! По внешнему виду такое мясо действительно выглядело не совсем необычно: сухое, ярко красного цвета, с крупными волокнами. После длительной варки конина превращалось в хороший пищевой продукт.

Конечно, самое главное решалось не здесь, а на стартовых комплексах и технических позициях. Кто тогда не искал себе причин для увольнения, отправлялся туда, как заведённый однажды механизм. Между тем, количество отказов и аварий на технике, всё больше возрастало. Каждый новый пуск давался испытателям ценой больших усилий, причин было много. Обоснованно говорилось об общем снижении качества поступавших на лётные испытания изделий, неполной укомплектованности состава боевых расчётов. Всё чаще срабатывал человеческий фактор: люди, их отношение к делу постепенно становились другими. В любом случае следовало проводить свою работу над ошибками. Иначе они повторялись снова и когда-нибудь могли привести к тяжёлым и невосполнимым потерям.

Иногда новые люди на космодроме находили весьма необычные подходы. Баркова, как и многих других, долго учили быть атеистом, хотя где-то, в самых недрах сознания, ему всегда хотелось верить в бессмертие души или высший разум. Неверное, это передалось ему вместе с кровью и чертами национального характера. После десятилетий воинствующего атеизма, наступило время возврата к вере. Похоже, что так пытались заполнять в головах офицеров вакуум, образовавшийся после отказа от коммунистического прошлого. Как-то раз Барков оказался на представительном собрании командно-инженерного состава. Туда пригласили священника, и тот два часа подряд, не отрываясь от текста, старательно читал им лекцию по курсу богословия. Эту инициативу космодрома отметили на самом верху. Потом, из помещения одного из магазинов в военном городке наскоро соорудили православный храм. Купола там не было, просто крест закрепили на крыше. Начали проводить службу. Первыми туда пришли жёны военнослужащих. Мужчины надолго заняли выжидательную позицию. Слишком непривычным это было для космодрома. Мероприятие снова оценили положительно и предложили идти ещё дальше.