Прощание с империей

Всё это время город жил исключительно поступавшими тревожными слухами. Командование полигона скупо сообщало об этих событиях, не желая накалять общую обстановку в городе. Как водится, образовавшийся информационный вакуум, обеспечил обратный результат. Досрочное увольнение военных строителей вызвало цепную реакцию на самом космодроме. Солдаты поняли, что вопросы увольнения из армии можно решать силой. Теперь взбунтовались солдаты войсковых частей обеспечения Байконура. Особую опасность представляло то, что все они располагались непосредственно в городе. Часто солдаты знали больше своих командиров, поскольку сами обслуживали поезда «мотовозы», курсировавшие между городом и всеми площадками, круглосуточно несли дежурство на узлах связи. Живой «солдатский телефон» каждый раз срабатывал быстрее нерасторопных командиров, ожидавших распоряжений от своих старших начальников.

Вся эта, на первый взгляд, неуправляемая масса оказалась неплохо организованной изнутри. Отказавшиеся подчиняться своим командирам солдаты, даже попытались создать свой рабочий комитет. Примеров в стране хватало, тогда многие спорные вопросы решались на митингах. Взбунтовавшиеся солдаты хотели взять под контроль и остановить важнейшие объекты жизнеобеспечения города: хлебозавод, ТЭЦ, водозаборную насосную станцию на 17-й площадке. После этого можно было смело выдвигать командованию свои требования. Вооружённые прутьями и камнями они попытались блокировать ТЭЦ. Толпу остановили на самых подступах. Снова начались долгие переговоры, а в город, по слухам, уже готовили перебросить республиканский ОМОН. Офицеры космодрома и подразделения батальона охраны для подобных принудительных и карательных акций совершено не годились.

На политзанятиях ленинскую работу «Марксизм и восстание» с солдатами никогда не изучали, но они неплохо применили её на практике. Дальше всё шло уже хрестоматийное: «Взять мосты, почту, телефон и телеграф…» Баркову приходилось в очередной раз констатировать для себя, что глубинный русский народ, всегда оставался сильно недооценёнными его верховными правителями. Была ли в том самоуверенность власти или своим долготерпением люди в очередной раз давали такой повод, осталось неизвестным по сей день. И всё же, было полезным извлекать нужные уроки, поскольку в отечественной истории не раз наступали на эти грабли. «Не приведи бог, видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка». Всё это по тексту повести «Капитанская дочка» великого Александра Сергеевича Пушкина. Что тут ещё добавить?

Барков видел, как солдаты свободно разгуливали по городу, толпами собирались на центральной площади перед штабом полигона. Ещё недавно слаженные и организованные строи подразделений теперь превратились в неуправляемую массу в солдатской военной форме. Любая неосторожность в действиях могла окончательно взорвать обстановку. По степени морального разложения военнослужащих, это сильно напоминало исторические события февраля 1917 года. Все же до откровенных погромов, грабежа и насилия на объектах космодрома тогда не дошло.

На космодроме работа всех служб отлаживалась многими десятилетиями. Это было нечто большим, чем обычный воинский порядок в армейских гарнизонах. Байконур не мог иначе выполнять сложные задачи по подготовке и запуску космических кораблей и аппаратов. Как же было соединить всё это с гневной солдатской толпой, выплёскивавшей грубым языком улицы политические лозунги и больше не желавшей выполнять приказы своих командиров? Можно было нанести непоправимый ущерб космодрому, общему делу. Приходилось многое терпеть, договариваться с солдатами без нажима и постепенно налаживать прежний порядок. Барков в числе других офицеров принимал участие в этой непростой работе. По странному стечению обстоятельств, он тогда ни разу не увидел рядом сотрудников безопасности. Многие откровенно говорили, что «особисты» на космодроме просмотрели эти события и оказались к ним совершенно не готовы.

В прежние времена Баркову доводилось попадать в их кабинеты и давать объяснения по поводу своей работы. Это было не самым приятным воспоминанием, но он, как другие, относился к этому с пониманием. Все тогда работали «под неусыпным контролем», этого требовал характер службы на космодроме. Другое дело, что к тому времени, сами органы безопасности подверглись кадровым чисткам и большим сокращениям. Как они тогда вообще могли работать, никому не известно.

К тому времени в штабах соединений уже появились подготовленные офицеры, специалисты по связям с общественностью и политическими партиями. Они следили, чтобы военнослужащие не попадали под нежелательное влияние. Это оказалось непростым делом. Политика часто врывалась в работу воинских частей стихийно, ломала привычные схемы работы с людьми.