Прощание с империей

Люди говорили, что у отца, при многих его талантах и достоинствах, тяжёлый характер. Он вспыльчив и высокомерен, рядом с ним находиться было непросто. Отец сам всю жизнь работал не покладая рук и так же истово заставлял трудиться всех, кто находился под его началом. Он был глубоко убеждён, что только труд может быть смыслом жизни. Позднее, Николай узнал, что отец происходил из очень бедной крестьянской семьи. Его мать была полькой, на которой дед Николая женился по большой и страстной любви. Будучи последним, десятым по счёту ребенком в семье, он уже в восемь лет потерял своих родителей и воспитывался у родственников, для которых «лишний рот» считался непосильным бременем. Не желая слушать упрёков, свой кусок хлеба отец начал зарабатывать рано. Чтобы выбиться из бесконечной нужды, он всего себя посвятил учёбе и будущему образованию.

Отец хорошо понимал, что теперь всем обязан только себе, своему труду, шёл к поставленной самому себе цели упорно, работая изо дня в день. Он успешно окончил педагогический техникум и стал уважаемым на селе человеком – учителем. Перед войной его отец успел заочно закончить четыре курса истфака в МГУ, а потом был призван в армию и поступил в военное училище. Иногда Николаю казалось, что добиваясь очередного успеха, отец каждый раз кому-то что-то доказывал, вспоминая о своём трудном детстве и перенесённых унижениях.

– Эх, папа, папа! Мы так мало раньше разговаривали друг с другом…

В этот момент в изображении отца на памятнике что-то изменилось, словно тень по нему пробежала. Барков вздрогнул, может, почудилось? Шорох какой-то, видно ящерка меж могильных камней юркнула…

– Сейчас это трудно сделать, сынок. Посмотри, какой у меня теперь низкий потолок.

– Что это за место? Папа, я его не узнаю.

– Ты никогда не был здесь. Мы с тобой уже не на кладбище, Николай. Ты же хотел поговорить со мной, слушай. Иногда у солдата на войне появлялось своё поле, высота или река. В общем, не это важно. Главное, туда потом всегда возвращалась его душа. Это Северная Осетия, недалеко от Моздока. Видишь частокол неубранной кукурузы у подножья хребта и высоту рядом? Мы её держали осенью 1942 года. У неё даже названия не было, просто высота 390,9. Так её обозначали во всех сводках и оперативных документах. А там, дальше, уже позиции немцев. Местами расстояние между нами было меньше одного километра.

Погода в горах стояла плохая: туман, снег, оттепели с дождём, кругом непролазная грязь. В траншеях и окопах переднего края было настоящее болото, бойцы всё время в мокрой одежде, грязные и обросшие. В землянках нас крепко донимали полевые мыши. В ту осень их почему-то развелось великое множество. Потом все они куда-то ушли, и нас начали заедать вши. Несмотря на временное затишье, потери среди личного состава были ежедневно. Из строя солдат выводила простуда, кишечные заболевания, да и немцы своих снарядов никогда не жалели.

Для пополнения выбывшего личного состава к нам в дивизию прибыли молодые ребята, которым не исполнилось и 18 лет. Жалко было смотреть на худых, тщедушных подростков, одетых в армейскую форму. Они заметно отставали в росте и имели детское сложение из-за скудности питания военного времени и тяжёлой работы, выпавшей на их долю после ухода взрослых на фронт. Так выглядел военный призыв осени 1942 года. Многим мальчикам даже не удавалось дотянуться до кончика штыка своей винтовки.

Большинству из них не пришлось стать настоящими, взрослыми мужчинами. Нашему пополнению сразу же пришлось участвовать в бою. В атаку мы пошли после жиденькой артиллерийской подготовки. Что сделать, если боеприпасы у нас строго лимитировались? Без них орудия и миномёты – бесполезная груда металла. Огневые точки противника артиллерия не подавила. Наша атака получилась короткой и вымученной. Она застопорилась, не дойдя до передней траншеи противника. У нас было много убитых и раненных. Некоторые из погибших бойцов полученного пополнения, идя в атаку, ни разу и не выстрелили из своих винтовок. Потом выяснилось, что некоторые из них не умели заряжать винтовку. Не умели или даже не пытались этого сделать.

При первой же возможности опытные сержанты организовали с прибывшим пополнением занятия прямо в окопах. В общем, процент умелых бойцов в ротах дальше только повышался. Это происходило при наших больших потерях. Объяснялось всё просто: кто не успевал освоить нехитрую солдатскую науку, просто быстрее погибал.

Наш полк должен был любой ценой удержать безымянную высоту 390,9. Она являлась ключом в системе обороны 337 стрелковой дивизии. Овладев высотой, противник мог продвигаться на станицу Вознесенскую, в Алханчуртскую долину и, в конечном счете, к Грозному и нефтепромыслам. Немцам как воздух была нужна нефть для успешного продолжения войны. В общем, на овладении этой высотой враг сосредоточил все свои лучшие силы.