Прощание славянки

И именно по его инициативе прошла масштабная чистка командного состава, в ходе которой в отставку увольнялись как неспособные генералы, так и требовательные к подчинённым военачальники.

Чем, коненчо же, нанес непоправимый ущерб армии.

Более того, именно Гучков узаконил некоторые положения «Приказа № 1» — об отмене титулования офицеров, о переименовании «нижних чинов» в «солдат» и обязанности офицеров обращаться к ним на «Вы» и, что самое печальное, о разрешении военнослужащим участвовать в политических организациях.

Да, военный министр выступал против деятельности солдатских комитетов в армии, но был вынужден согласиться на их легитимацию.

В целом деятельность Гучкова на посту министра разочаровала многих современников, видевших в нём сильную личность и надеявшихся на то, что ему удастся сохранить боеспособность армии.

А теперь давайте посмотрим, в каком состоянии находилась русская армия в начале 1917 года.

По своей сути это была уже совсем другая армия, настолько она отличалась о той, которая начинала войну.

Главной проблемой русских вооруженных сил являлся кадровый вопрос.

К третьему году войны в русских частях почти не осталось участников кампании 1914 года.

Кадровый состав русской армии оказался выбит в первые два года войны.

Отдельные дивизии на Юго-Западном фронте успели сменить свой состав 10 раз, почти полностью обновившись.

Потери составляли немыслимые: до 500 процентов личного состава.

Особенно тяжелой была ситуация с офицерским корпусом.

Довоенный состав русского офицерства к тому времени был практически полностью уничтожен.

Подготовленных на ускоренных курсах прапорщиков едва хватало, чтобы закрыть потери, а требовалось обеспечить ими и новые формирующиеся части.

Изменился социальный состав офицерского корпуса.

Процент дворян и потомственных военных в нем неуклонно падал.

Офицерские погоны оказывались на плечах людей, которых до 1914 года было сложно даже представить на военной службе.

Точно также дело обстояло и с рядовым составом.

Из 5 миллионов людей, призванных в годы войны, 3 миллиона никогда не проходило военную службу.

Эти миллионы требовалось обучить базовым военным навыкам, на что в условиях ускоренной подготовки времени не было.

В результате в 1917 году русская армия в полной мере соответствовала концепции немецкого военного теоретика Кольмара фон дер Гольца о «вооруженном народе».

Но никакого облегчения в военных делах это не принесло, поскольку русскому командованию не удалось провести военную социализацию прибывавшего пополнения.

Новоиспеченные офицеры и солдаты оставались в мыслях разночинцами, крестьянами, рабочими, для которых ратное дело было не предметом гордости, а тяжкой повинностью, сопряженной с риском для жизни.

Именно поэтому война не стала «народной» в полном смысле этого слова.

Под наплывом чуждых военным порядкам людей армия стала постепенно терять такие неотъемлемые атрибуты как дисциплину, строгость и выучку.

Отклонения в мелочах постепенно приобретали все больший размах, неизбежно перетекая в дезертирство.

К началу 1917 года оно приняло особенно широкий размах.

Наказания за побег из действующей армии были слишком мягкими — всего пять лет за первый побег.

Солдаты разбегались по деревням целыми взводами и массами бежали с поездов, шедших на фронт.

Фронтовые штабы фиксировали в донесениях массу дезертиров, скрывавшихся среди беженцев.

Еще больший размах приобрело дезертирство с поездов, перевозивших маршевые роты, которые комплектовались из ратников ополчения.

При этом не действовали никакие меры предупреждения побегов: солдаты спрыгивали с поездов на ходу, невзирая на выстрелы охраны.

Как правило, беглецы находили убежище в собственных или чужих деревнях, где жили месяцами.

Беглые, отсталые, бродяжничавшие солдаты толпами появлялись на железных и грунтовых дорогах и Северо-Западного фронта, внося в войска «тлетворный дух деморализации».

Дезертирство сопровождалось беспорядками, мародерством, грабежами в тылу армии, что отчасти являлось следствием широкого участия войск в реквизициях имущества и поджогах полей с урожаем во время «великого отступления».

Особенно сильно притягивали бродяжный солдатский элемент Петроград и его окрестности.

Для задержания дезертиров в Петрограде была создана специальная комендатура, задерживавшая еженедельно свыше тысячи человек.

Тем не менее, бродяги-солдаты ежедневно заполняли улицы столицы, что часто бросалось в глаза современникам, оседали в многочисленных чайных, ночлежках, мелких мастерских, притонах, создавали шайки воров и грабителей.

Нередко из-за них вспыхивали мелкие стычки и даже побоища с полицией.

Ставка продолжала требовать «планомерных решительных мер» против нелегально шатающихся в тылу без дела солдат и призывала применять «самые суровые наказания военного времени».

Но ничего так и не было сделано.

Другой серьезной проблемой русской армии оставалось снабжение.

С огромным трудом и не без помощи союзников к 1916 году удалось частично покрыть критичный недостаток оружия и боеприпасов.