Прощание славянки

Однако русская артиллерия до самого конца войны оставалась самой «малостреляющей» из всех воюющих держав.

С 1914 по 1917 год было совершено немногим более 50 миллионов выстрелов, но даже этот расход боеприпасов едва покрывался поставками из тыла.

К началу 1917 года обострились проблемы со снабжением продовольствием.

Продовольственные грузы подолгу задерживались на складах и поступали в войска с большим опозданием.

Но и здесь приходится говорить не об армии, а о все том же отсутствии должного управления и организации, которые замыкались все на бездарном самодержце.

Для сравнения надо вспомнить, как строил армию после поражения под Нарвой Петр Первый.

А здесь что не ведомство, то во главе его или бездельник великий князь, или заботившийся о своем кармане тыловик.

Да и военные министры уровня Сухомлинова вряд ли имели право занимать в военное время столь ответственнеы посты в государстве.

Что же касается февральской революции и отречения царя, то, если верить Деникину, русская армия восприняла эти события равнодушно.

Под стать самому царю, который, по словам Родзянко, «сдал страну, словно эскадрон».

Весной 1917 года фронт был поглощен своими частными интересами и заботами, войска готовились к весеннему наступлению.

К составу Временного правительства армия отнеслась безучастно.

Назначение военным министром штатского человека было встречено без особого восторга, и только участие его в работах по государственной обороне и близость к офицерским кругам сглаживали впечатление.

Однако, несмотря на все трудности, русская армия на момент начала 1917 года еще продолжала существовать как единый военный организм.

Это позволяло удерживать огромный Восточный фронт, сковывая на нем множество германских и австро-венгерских дивизий.

Дезертирство еще не приняло обвального характера, солдат удерживала на позициях присяга, чувство долга или страх.

В известной степени сохранялся авторитет командиров и офицеров.

За три военных года из молодых прапорщиков, закончивших ускоренные курсы подготовки, сформировались опытные боевые офицеры, пользовавшиеся уважением подчиненных.

Многие из них через год стали командным ядром Красной Армии, а через четверть века вновь встретились в бою с немецкими войсками.

Весной 1917 года русская армия еще могла удерживать фронт и проводить локальные операции, но утратила стратегическую инициативу и была неспособны на второй «Брусиловский прорыв».

Глава III. «Брюквенная весна»

Да, было тяжело.

Но не надо думать, что было легче как Союзникам России, так и ее противникам.

Да, в 1917 году наступательная инициатива окончательно перешла к странам Антанты.

Союзные войска провели ряд наступательных операций весной 1917 года.

Однако в ходе боёв при Аррасе и, в особенности, при наступлении французской армии союзникам не удалось добиться успехов.

Союзные войска не смогли прорвать линию фронта и понесли тяжелейшие потери.

Нелегко было положение и союзников, в особенности Франции, которая делала колоссальное напряжение, привлекая в ряды войск все способное носить оружие мужское население и мобилизуя почти всю свою промышленность.

Но если французские правители и военные власти, внимательно следя за проявлениями неудовольствия в рабочем классе, не обнаруживали особой тревоги по этому поводу, то другое движение — в армии — крайне взволновало и напугало их.

Уже с 1916 года во французской армии было не вполне спокойно.

Тайно распространялись брошюры и листовки, агитировавшие против войны.

Русская революция затем произвела чрезвычайно сильное впечатление, и глухой протест против войны стал усиливаться.

При этих условиях апрельская неудача 1917 г. вызвала впервые серьезные волнения в некоторых частях.

В Энерне и в Шато-Тьерри вспыхнули в некоторых полках волнения.

— Нас повели на убой! — таков был общий клич в госпиталях, переполненных ранеными.

Неудачное апрельское наступление 1917 г. обошлось французам в 32 тысячи убитых, 60 тысяч тяжелораненых, 20 тысяч легкораненых и 5 тысяч пленных.

Возмущение не утихало.

В средине и особенно в конце мая 1917 г. дело дошло до открытого отказа некоторых частей исполнять военные распоряжения начальства.

Были случаи, когда солдаты останавливали поезда, входили в вагоны и приказывали машинисту поворачивать в Париж, где необходимо начать революцию.

Официально было удостоверено, что в некоторых частях образовывались солдатские Советы (которые так и назывались по-русски: les Soviets) и произносились речи о необходимости революционным путем кончить войну.

Военные власти на первых порах боялись прибегнуть к очень крутым репрессиям, и до сих пор утверждают, будто «всего» было расстреляно «около» двадцати человек в разных частях, причем были расстреляны «предводители».

Постепенно движение прекратилось, и к середине июня военные власти более, или менее успокоились.

Не лучше было положение и в английской армии.

Весной англичане наступали на Аррас и Мессин, и эти сражения стоили им 335 928 человек.

Эти наступления измотали и истощили английскую армию, но дали совершенно ничтожные стратегические результаты.