Прощание славянки

— Армия на краю гибели. Еще шаг и она будет ввергнута в бездну, увлечет за собой Россию и ее свободы. Возврата не будет. Виновны в этом все. Мы сделали все возможное, отдаем и теперь все силы, чтобы оздоровить армию. Мы верим Керенскому, что и он вложит все силы ума, влияния и характера, чтобы помочь нам. Но этого недостаточно. Должны помочь и те, кто разлагал армию своими приказами и директивами, четко разъяснив их суть. Армия — организм хрупкий. В ней должна быть твердая власть. Мешать лицам, издающим приказы, не должен никто. Мы все отдаем себя Родине. Если мы виноваты, предавайте нас суду, но не вмешивайтесь… Материальные недостатки мы переживем. Духовные же требуют немедленного лечения. Если в течение ближайшего месяца мы не оздоровеем, то потеряем престиж в международных делах…

Все командующие дополнили и развили мысли генерала Алексеева.

Свое видение вопросов высказали Львов, Церетелли, Керенский.

На следующий день в Мариинском дворце собрались послушать генералов министры, часть членов Государственной думы, депутаты Петроградского Совета.

7 мая открылся Всероссийский съезд офицеров армии и флота.

Он проголосовал за поддержку Временного правительства, за продолжение войны, за наступление на фронте, за ограничение деятельности войсковых комитетов.

Почти всем понравилась пламенная речь Верховного Главнокомандующего.

— Россия, — говорил Алексеев, — погибает. Она стоит на краю пропасти. Еще несколько толчков вперед, и она всей тяжестью рухнет в эту пропасть. Будем откровенны: упал воинский дух русской армии, еще вчера грозная и могучая она стоит сейчас в каком-то роковом бессилии перед врагом. Прежняя традиционная верность Родине сменилась стремлением к миру и покою. Вместо деятельности в ней заговорили низменные инстинкты и жажда сохранения жизни. Где та сильная власть, о которой горюет наше государство? Где та мощная власть, которая заставила бы каждого гражданина нести честно долг перед Родиной? Нам говорят, что скоро будет; но пока ее нет. Мы все должны объединиться на одной великой платформе: Россия в опасности. Нам надо, как членам великой армии, спасать ее. Пусть эта платформа объединит вас и даст силы к работе…

Что тут можно сказать?

Да только, наверное, то, что ни один заботившийся о своей карьере человек не сказал бы ничего подобного в присутствии первых лиц страны.

Но тем-то и сильны были люди уровня Алексеева, что на первом месте у них стояли не свои собственные интересы, а судьба вверенной ему армии и России.

Надо ли говорить, что столь откровенная и во многом обличающая речь насторожила продолжавшего любоваться собой Керенского.

Более того, Керенскому выступления генералов не понравились.

Как не понравилось ему и то, что Алексеев дал свое согласие на созыв самого съезда.

Керенский усмотрел в этом акте не желание сохранить армию и Россию, а организационно нарождающуюся офицерскую фронду.

Он и так был сильно недоволен Алексеевым после того, как он без его разрешения провел в Ставке совещание комнадующих фронтов.

И, конечно, с таким руководителем армии ему было не по пути.

Он видел себя спасителем России, прискакавшим к ней в трудную минуту на белом коне, а тут…

«Где та сильная власть…»

Произнесенная речь переполнила чашу терпения Керенского.

На следующий день в печати началась травля Алексеева.

Блее того, Временное правительство сочло необходимым отстранить его от руководства армией и флотом, назначив его главным военным советником при правительстве.

В ночь на 22 мая верховным главнокомандующим был назначен генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов.

Когда генерал-квартирмейстер Юзефович вручил Алексееву телеграмму, старый солдат был потрясен до глубины души, из глаз его потекли слезы…

— Пошляки! — горько произнес он. — Рассчитали как прислугу…

Так со сцены, временно сошел крупный государственный и военный деятель, в числе добродетелей или недостатков которого была безупречная лояльность в отношении Временного правительства.

Михаил Васильевич простился с армией следующими словами приказа: «Почти три года вместе с вами я шел по тернистому пути русской армии к военной славе. Переживал светлой радостью ваши славные подвиги. Болел душою в тяжкие дни наших неудач. Но шел с твердой верой в Промысел Божий, в высокое призвание русского народа, в доблесть русского воина. И теперь, когда дрогнули устои военной мощи, я храню ту же веру. Без нее не стоило бы жить.

Низкий поклон вам, мои боевые соратники. Всем, кто честно исполнил свой долг. Всем, в ком бьется сердце любовью к Родине. Всем, кто в дни народной смуты сохранил решимость не давать на растерзание родную землю.

Низкий поклон от старого солдата и бывшего вашего главнокомандующего.

Не поминайте лихом!

Генерал Алексеев».

Много добрых слов о деятельности бывшего верховного главнокомандующего было высказано его сослуживцами на прощальном вечере в Могилеве.

Зачитали прощальный адрес.

«Ваше имя, — отмечалось в нем, — навсегда останется чистым и незапятнанным, как неутомимого труженика, отдавшего всего себя делу служения родной армии…