Прошедшее продолженное время

Отзываясь на идущее с глубины излучение, на экране засветились скопления биомассы. По разнице цветов я понял, что значительная часть жидкого монстра мертва или парализована. Огромные «языки» биомассы отсвечивали мертвечиной в подземных залах и на перегонах у станции «Китай-город».

Там же пульсировал оранжевый огонек работающего на трупе бойца «светлячка». Чувствительности генератора не хватало, но где-то на уровне фона рядом отсвечивала активная масса микропористого стекла из наших бомб полного распада.

Мне подумалось, что отец действительно смог раздобыть больше двадцати килограммов высокотоксичной боевой химии. И только благодаря этому я не погиб. Даже удалось добиться каких-то результатов. Если сейчас мы смогли бы использовать весь свой брошенный в подземелье арсенал, то выжгли бы всю биомассу в центре, вместе с их технической требухой.

Я наконец понял, зачем противник ушел из смежных с гражданским тоннелем помещений. Суперорганизм понимал, в каком положении мы оказались, и просчитал все наши ходы. Он сообразил, что мы легко доберемся до генераторов на отравленном уровне и подорвем их. А работающий плазменный пульсатор на микропористом стекле – это готовая бомба. Сдетонировав его одним-единственным зарядом, который сохранился у меня, я смог бы получить столько тепловой мощности, что прожарил бы метро от центральных до конечных станций всесжигающим огненным шквалом.

Теперь это было практически невозможно. Основа жизни склизкой дряни была надежно укрыта. Пробиться в тайные правительственные бункеры, заполненные биомассой, – задача нетривиальная.

Я стал прикидывать свои теперешние шансы уничтожить эту пакость. У меня остался карманный заряд на пару килотонн и два жаробоя. Теперь, когда я знаю положение генераторов, можно попробовать стрельнуть из большого джаггера на максимальной мощности.

Когда я ехал сюда, то втайне надеялся, что, выпустив заряд плазмы с какого-нибудь высотного здания, смогу разрушить установки под землей и не вызвать жесткой реакции полного распада.

Но жизнь разбила эти наивные мечты.

Однако теперь этим планом можно воспользоваться. Примитивный таймер или радиовзрыватель к оружию поможет оказаться в спасительном далеке к моменту взрыва. В крайнем случае можно на скорую руку отремонтировать и привести в действие поврежденные картечью бомбы полного распада, которые остались в тоннеле.

Но на поверхности, где жижа чувствует себя как дома, это невозможно. Враг вычислит и обезвредит установку. А вот в залитом отравой тоннеле биомасса вряд ли выживет. Катастрофический для противника результат химической атаки показал крайнюю нестойкость гнилого монстра к яду. Никакие «гусеницы», «кусты» и «щупальца» туда больше не сунутся.

Решение созрело. Напоследок я сделал расчет направления выстрела, привязав опорную точку к лежащему на путях «светлячку». Судя по тому, как были автоматизированы в программе сложные вычисления, Волков приложил много сил, чтобы с ними справился самый невежественный житель времен постапокалипсиса. Сохранив данные, я смотал кабели от обоих датчиков и свистнул своим, чтобы забрали антенны.

Двое техников резво кинулись выполнять мое поручение.

Я вернулся к машине. Половина салона была отгорожена пленкой. Тарахтел моторчик, прогоняя воздух через фильтр. Эту конструкцию соорудили тамбовские ломастеры, чтобы мы могли комфортно принимать пищу и отдыхать в зараженной зоне. Пожалуй, главная цель самовыражающихся дилетантов – поразить меня своей предусмотрительностью и всеохватной заботой. Но на практике вышло ровно наоборот.

Кто-то из ремонтников просил свернуть бокс, поскольку из-за гермоотсека нет доступа к механизмам аэросаней.

– Ей вы, шамота! – раздался из-за полупрозрачной пленки нетрезвый голос. – Не фига к нам лезть. На хрена в салоне тереться, движки чините, твари.

– Эй, мужики, там под вами коммуникации проходят. Мы добраться не можем.

– Не пизди, – оборвал его нетрезвый голос. – Мы свое дело сделали. А вы, суки, тут отсиживались. Сейчас вас, козлов, перешмаляем, и ничего за это нам не будет.

При всем удобстве бокс явно не был рассчитан на менталитет зэка, представляя собой неодолимый соблазн для не привыкших к дисциплине людей.

– Давай на выход, – сказал я, подходя.

– Че непонятного, – ответил мне кто-то. – Я-то, блядь, вылезу, но тебе жерло до гланд прочищу.

– Вы что, сынки, опухли там?! – грозно закричал я. – Собирайтесь, мудилы, со мной пойдете.

– Куда? – подкинулись оба смертника.

Они только отмыли жопы, надели чистое белье и кайфовали с бутылкой самогона.

– В метро…

– На хуя?!

– Дело доделать. Одевайтесь, бакланы.

Я выключил подачу воздуха.

Бойцы некоторое время игнорировали меня, пока не почувствовали, что начинают задыхаться.

– Старшой, ты знаешь, – причитал «третий», спешно натягивая ОЗК. – Ты хоть стреляй меня, хоть детей моих на куски рви… Не заставишь снова в ад спуститься!

– Да выйдем мы, выйдем! На хрена воздух вырубать! – вторил ему «пятый».

– Сейчас я вам дам воздуха, – рявкнул я. – Пленку нахуй порежу, надышитесь отравы.