Прошедшие войны

…Вскоре авантюрная идея похода на Родину полностью овладела всем существованием Арачаева. Он перестал сомневаться или обдумывать — идти или нет. Решение было принято окончательно, и доводов в его пользу было очень много. Теперь, после гибели Дакани, все мысли устремились в сторону среднего сына — Гелани. Цанка верил, что он жив и что он должен быть где-то в районе грозненского вокзала. Это обстоятельство стало на первый план, оттеснив назад могильные памятники. «Вначале будем думать о живых, а потом об ушедших» — оправдывал себя он. На третьем месте была ностальгия, желание увидеть родные места, побывать там, испить воды из родника, подышать горным воздухом. И наконец, был еще один довод — четвертый. Об этом он боялся сознаваться даже себе и боялся поставить его на второе, а может временами и на первое место. Это было припрятанное в курятнике золото… Золото Бушмана.

После двухнедельного анализа выработалось два варианта продвижения домой. Цанка назвал их северный и южный. Северный требовал больше денег и меньше риска, а южный все наоборот. Теперь вопрос уперся в две проблемы: деньги и документы. Поговорив с тремя местными уголовниками, понял, что документы сделать можно. Но опять нужны деньги. Денег не было. Зарплаты инженера по технике безопасности едва хватало на жизнь. Но Цанка не унывал — у него много золота, он очень богат. Только надо до этого клада добраться.

Раньше он об этом не думал. Годами не вспоминал о золоте, но теперь почему-то вспомним. Частые беседы с Волошиным, воспоминания доводов Бушмана привели его к выводу, что жить в этой стране нельзя. Долго думал Цанка и наконец решил, что если найдет сына, то возьмет золото и уедет в другую страну. Может со временем он и вернется, но только на Кавказ, и если не будет большевиков.

Все эти мысли так заразили несчастного Арачаева, что он не находил себе покоя. Время шло, а пути приобретения денег не было. По ночам в голову лезли разные бандитские варианты — вплоть до ограбления банка или еще чего-нибудь значительного. Дело дошло до того, что он стал невольно наблюдать за жалким фасадом местной сберкассы, даже вырисовал в голове план размещения. Узнал, кто живет в квартире над кассой, есть ли внизу подвал, когда приезжает инкассация и так далее.

Неожиданно он поймал себя на мысли, что ищет оправдание своему планируемому поступку — раз государство так жестоко к нему, то и он должен быть таким же… Главная цель — добыть деньги. Государство не обеднеет, а он решит свои проблемы и претворит в жизнь свою задумку. Правда, могут быть и невинные жертвы. Но он тоже многих потерял… Его в Грозном на вокзале ждет сын, и ради его спасения и просто встречи с ним он должен пойти на любые жертвы, тем более чужие.

Раз двадцать он заходил в сберкассу, долго наблюдал за ней со стороны. Потом с трудом познакомился с заведующей кассой — немолодой, некрасивой овдовевшей казашкой. У нее дома встречаться не мог — были взрослые дети, стал приглашать к себе. Делал из себя влюбленного, с отвращением целовал и спал с ней. Друзья его не понимали; Волошин просто удивлялся, разводил руками; чеченцы вначале смеялись, потом стали попрекать, говорили: посмотри, сколько овдовевших чеченок вокруг, а ты за старухой инородной бегаешь. А еще курьезнее вышло с врачом Клавдией Прокофьевной — она как-то вечером зашла к Арачаеву и в обиде сказала:

— Да, нас насиловали, нас использовали все до того, как Вы нас не взяли в водхоз… Но ведь это прошло давно, и это было помимо нашей воли… Неужели мы недостойны Вашего внимания и уважения? Неужели мы хуже этой старой уродины?.. Почему Вы нас бросили, не заходите, не обращаете на нас внимание… Из-за Вас и Петр Иванович стал нас сторониться… Всего в округе два-три мужика приличных, и те ненормальные… Что Вы в ней нашли, или стали альфонсом?

Что такое альфонс Цанка не знал. В тот же вечер побежал спросить к Волошину. Тот ввиду своей интеллигентности ответил серьезно, но когда увидел смеющегося Арачаева, не выдержал и захохотал тоже.

— Тебя назвали альфонсом?.. Ты альфонс?.. А это одно на уме — видя вас вместе с кассиршей.