Прошу, найди маму

Если кто-то из детей узнавал, она отговаривалась: «Это вчера было, а теперь уже всё прошло!» Однажды ночью она села на постели и осталась так неподвижно сидеть, а когда ты спросил, почему она не спит, с холодным выражением лица спросила: «Зачем ты жил со мной всё это время?» Но несмотря ни на что, жена заготавливала соусы, когда приходила пора, уходила в горы за дикими сливами, чтобы сделать сок. По воскресеньям садилась с тобой на мотоцикл и ехала в костёл. Иногда она говорила, что хочет поесть что-нибудь, что приготовил кто-то другой, и предлагала пойти в какую-нибудь столовую, где к рису подают много салатов. Когда заходил разговор о том, чтобы перенести все поминальные ритуалы на один день, жена сказала, что объединит все церемонии, когда будет передавать право их проведения старшей невестке, а пока жива, будет делать так, как делала раньше. В то время жена была уже не та, что раньше, и чтобы закупить всё к поминальному столу, ей приходилось четыре-пять раз ездить в посёлок, потому что каждый раз она забывала что-нибудь купить. Ты же считал, что такое может случиться с каждым.

На рассвете раздался звонок. Кто это в такое время? Ты с надеждой быстро схватил трубку.

– Папа?

Это была старшая дочь.

– Папа!

– Да.

– Почему вы так поздно сняли трубку? И почему не отвечаете на мобильный?

– Что случилось?

– Я вчера звонила брату, он меня огорошил… Зачем вы вернулись домой? Если решили уехать, надо было хотя бы предупредить. Молча уехали, да ещё и на звонки не отвечаете.

Похоже, дочь только сейчас узнала о том, что ты уехал.

– Я спал.

– Спали? Всё время?

– Похоже, да.

– Что вы там собираетесь делать в одиночку?

– Не знаю, может, она сюда вернётся.

Дочь какое-то время промолчала. Ты сглотнул слюну.

– Мне к вам приехать?

Из всех детей наиболее отчаянно жену искала старшая дочь. Отчасти из-за того, что она была не замужем. Хозяин аптеки в Йокчхоне был последним, кто позвонил и сообщил, что видел человека, похожего на жену. Сын попробовал повторно дать объявление в газете, но было уже бесполезно. Даже в полиции перестали искать, сказав, что уже приняли все меры, и теперь ничего не остаётся, кроме как ждать вестей. Но старшая дочь каждую ночь ходила по больницам, заглядывая в отделения «Скорой помощи», и проверяла каждого пациента из числа поступивших без документов.

– Нет… Просто звони сразу, если что.

– Если будет плохо там одному, сразу же приезжайте. Или скажите тёте, пусть тоже приезжает, будете тут вместе.

Ты ещё раз вслушался в голос дочери – тебе он показался странным. Кажется, она выпила: у неё немного заплетался язык.

– Ты выпила?

– … пару рюмок.

Это она до самого утра выпивала? Когда дочь собиралась положить трубку, ты поспешил позвать её по имени. Дочь ответила поникшим голосом: «Да?» Рука, которой ты держал телефон, взмокла. Ноги подкосились, и ты шлёпнулся на пол.

– В тот день мама была в таком состоянии, что ей нельзя было ехать в Сеул. Надо было оставаться дома… Накануне она сказала, что у неё болит голова, тогда она налила полный таз воды и опустила в него голову. Она даже не слышала, когда её звали… Ночью я видел, как она стоит, засунув голову в морозилку. Представляешь, как у неё сильно болела голова? Она забыла даже приготовить завтрак, но сказала, что всё равно поедет в Сеул, хотя непонятно, как она ещё могла соображать что-нибудь. Сказала, что вы ждёте. Я должен был отговорить её. Похоже, от старости я стал легче поддаваться на уговоры и разучился оценивать ситуацию. Если на то пошло, я даже думал, что раз уж мы едем в Сеул, надо будет положить её там в больницу, хочет она того или нет… В общем, раз она поехала в таком состоянии, я должен был внимательно следить за ней… Но я не обращался с ней как с больной, а пошёл впереди… Так было всю жизнь, я просто так привык. Вот так всё получилось.

Из тебя полились все те слова, которые до этого времени ты не мог сказать детям. На том конце провода дочь слушала, затаив дыхание.

– Папа…

Ты молча слушал голос дочери.

– Похоже, мы все о ней забыли. Никто ей не звонил. Знаете, почему у неё в тот день так болела голова? Она сказала, что я – дрянь.

Голос дочери дрогнул.

– Мама так тебе сказала?