Проснулся утром...

– Стоим в магазине перед витриной с колбасами. Я спрашиваю мужа, что такое пастурма? Пока он думает, вмешивается дяденька ря­дом. Вы его знаете (Лена называет имя и фамилию – действительно, знаем). Он назидательно сообщает мне, что пастурма – это мясо. И велит продавщице взвесить триста граммов пастурмы. Та взвешивает, заворачивает, называет цену. Дяденька отвечает: нет, пожалуй, не надо пастурмы, возьму-ка я лучше масла сливочного...

Я ехал домой и ругал себя за то, что в последнее время мало бываю среди людей. Живу анахоретом, а ведь люди по-прежнему – самое интересное, что есть в этом мире.

Не знаю, читает ли молодежь сегодня Евтушенко. Как-то его в пос­ледние годы затюкали, чуть ли не анафеме предали современные кри­тики и публицисты за его «благополучие» и «генеральство». Но, во-пер­вых, всякое благополучие относительно, а во-вторых, творчество художника и образ его жизни – совершенно разные явления. Почему Мастер должен быть голодным и оборванным? Для меня Евтушенко – важная часть моей молодости.

Людей неинтересных в мире нет.

Их судьбы – как истории планет.

У каждой все особое, свое,

И нет планет, похожих на нее...

Надо чаще бывать на людях. За последний месяц пересмотрел кучу кинофильмов, несколько было очень сильных, а в голове каша, почти ничего яркого. А вот пообщался с людьми и столько впечатлений. До этого был в гостях в начале лета и узнал историю про тихоню Леньку, который прошел 60 километров по зимней степи и не замерз. Эту по­трясающую историю я рассказывал недавно.

Может, я вампир? Может, мне нужна энергия людей, чтобы жить, в смысле – функционировать? А почему же я, когда готовлю канелоне или рыбную похлебку, кладу туда много чеснока? Вампиры чеснок на дух не переносят.

Вот и пришла пора разобраться с самим собой. А вы это сделали? Любопытно, можно ли разобраться с самим собой? Поделились бы, а?

Сентябрь, 2002

КАК МЫ УЗНАЁМ ДРУГ ДРУГА...

Как мы узнаём друг друга? Нет, не в понедельник после хорошей трехсуточной вечеринки, когда глаза не видят ни вокруг, ни внутри, а при первой встрече. Когда идешь по улице, а навстречу тебе – Она. Пусть даже с коляской. И видишь впервые и совершенно случайно, но – дикое желание остановить ее и мгновенье, заговорить. И, как дурак, давишь в себе это желание...

Хотел еще добавить: или он навстречу с сумкой через плечо – то есть сделать вид, что говорю не только от мужского полу, но вообще за всех. Однако передумал. Не могу я рассуждать от женского лица. А тем более ощущать за него. Врать сегодня не хочется. Даже за других мужи­ков расписываться не стану.

Пройдешь мимо... Лишь обернешься, открыв рот. А потом долго пилишь себя: ведь это была Она, зачем же ты не заговорил с ней, где-то ты такой умный – пробы ставить негде, так почему же ты упустил свою судьбу?.. И только внутренний голос давит обратно к земле ехиднень­ко: ага, ага, очередная судьба... Слышь, внутренний голос, пошел ты!.. Каждый мой день – моя судьба, каждый мой миг. И – каждая лю­бовь, ослепительная и огромная, как заснеженные горы. Неважно, как долго ты любовался ослепительными горами и дико хотел взлететь над ними, раскинув крылья, – миг или всю жизнь, время не умаляет их красоты и величия.

Странная ассоциация – любовь и зима... А она говорит: надо, что­бы жарко, чтобы не меньше тридцати, а лучше сорок по Цельсию, – только там можно жить и любить, и танцевать томно и бесконечно про коразон эспинадо и про эса ноче – про испанское сердце и ту самую ночь. А ты не можешь предложить ей ничего, кроме номера своего те­лефона, и потому идешь, идешь дальше, и вдруг...

Когда Женщина не отводит взгляда, это меня смущает. Это озада­чивает и ввергает в недоумение. Я начинаю дергаться, как таракан на веревке. Глаз не отвожу, но дергаюсь и стараюсь бочком, бочком – об­ратно под шкаф, на волю... Ну не глупец ли! А вдруг это твоя судьба? Да, третья за день. Ну и что? Сколько дано нам судеб на один длинный день? А сколько – на одну короткую жизнь? Кто знает? Намного позже, в который раз поражаюсь своей тупости. Потому что понимаю, Она говорила: сядь рядом, заговори со мной и ты узнаешь, какая я теплая, умная, веселая, ты увидишь, какая я красивая и неповторимая...

Задним умом я богат. Если бы наличие заднего ума приносило мне прибыли, а с них брали налоги, в городе никогда не выключали бы ото­пление...

Одних людей совсем никак не ощущаешь... Другие раздражают лишь своим присутствием за спиной. А третьих – не так оно редко и быва­ет... С ними сразу понимаешь: это твой человек. Близкий тебе, очень близкий, можешь доверять ему. И это уже не только о Женщинах. Му­жики, которым доверяешь, – тоже здорово. Но главное – как это по­лучается?

Сентябрь, 2002

ЕСЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО КОКЕТСТВО...

Если вы думаете, что кокетство свойственно только прекрасному полу, ошибаетесь. Просто у мужчин и у женщин это по-разному полу­чается.