Проснулся утром...

Почему бы нам не подумать о новых праздниках. Вот если бы мы широко и весело праздновали приход зимы, она не казалась бы такой постылой. Высыпать на улицы по первому снегу! С лыжами, санками, коньками и шиповаными колесами для машин. И похвастаться друг перед другом, кто какие сани летом заготовил. И учредить призы зара­нее. И определить победителей в конкурсе дальновидных и заблаговре­менных. И чествовать их по заслугам. А тем, кто лето красное пропел, можно будет от души порадоваться. Потому что петь и плясать летом гораздо веселей, чем лыжи вострить. А зима... Ну и что, что зима? Авось, перезимуем! Не впервой! Как-нибудь друг о друга согреемся...

Или вот почему мы не отмечаем праздник начала начал? День рож­денья первого человека по имени Адам? Что за пренебрежение истока­ми? Ведь по преданиям Бог создал его ровно за пять тысяч пятьсот во­семь лет до нашей эры. И даже день точно известен – 1 марта! Почему эта дата до сих не помечена самым красным цветом в наших календа­рях? Ведь это наш с вами всеобщий праотец. Вот где гулянье можно за­катить по поводу рождения благословенного человечества. Устроить праздник любви и единения всего мира. Ну, хотя бы христианского с иудейским. Весело было бы...

А вы говорите: зима. Подумаешь – зима. Да, в Орле цветы еще на улицах цветут, а в Африке жара. Зато у нас есть мы – друзья, родные, знакомые и незнакомые... И если среди них будет много любимых, а еще лучше, чтобы – все были любимыми и любили, никакая зима нам страшной не покажется.

Октябрь, 2004

О ЛЮБВИ НЕМАЛО...

О любви немало песен сложено... Одну из них я смотрел недавно по каналу «Культура». Это был фильм от Национального географическо­го общества, наверное, американского. Фильм о любви членистоногих.

Нет, я знал, что между человеком и комариком разница небольшая, но даже не подозревал, насколько мы близки!

Вот большой комар длинноножка (что-то вроде знакомой нам страшной, но совершенно безобидной караморы). Самец длинноножки... Нет, язык не поворачивается его самцом называть! Кавалер подма­нивает даму едой. Висит на ветке, зацепившись передними лапками, а в средних держит какую-нибудь вкусняшку. Ну, какая дама не клюнет на хорошее угощение? Карамориха, тоже цепляясь передними лапками за ветку, подбирается к хитрюге и начинает откусывать от угощения. В этот момент он ее и любит, пока она трескает за обе щеки. И все в вися­чем положении. Романтично. Правда, бывают дамы, которые угощение-то норовят куснуть, но тело свое нежное подальше отодвигают. Тогда кавалер поступает здраво: угощение отбирает и уходит в поисках дру­гой более благодарной девушки.

Это мне напомнило историю, услышанную от одной знакомой. К ней ухажер пришел. С подношениями. А двадцать лет назад икра, сырокоп­ченая колбаса, сыр и сливочное масло, молодежь не поверит, были царс­кими подарками. Знакомая моя от лакомств не отказывалась, а вот вза­имностью ухажеру не ответила. Тогда он все сложил обратно в дипломат, не забыл и недопитую бутылку коньяку, и с достоинством удалился...

Но вернемся в наше кино.

Паучки-прыгуны тоже мне кого-то напомнили. Они, когда встреча­ются, начинают пританцовывать друг перед другом: лапками переби­рают, а передние высоко вверх вскидывают – на ирландские танцы похоже. Потом начинают обниматься и целоваться. Одна беда: у них зрение слабое, и только на стадии поцелуев прыгуны могут понять – разного они полу или одного. Но никаких излишеств в виде содомско­го греха паучки себе не позволяют. Как только выясняется, что продол­жения рода не получится, они игриво разбегаются в разные стороны.

А вот крабы-отшельники ведут себя, как настоящие мачо. Самец обычно крупней самки. Когда в душе самца наступает весна, то есть, когда пора любить, краб находит себе даму. Но ничем ее не подманива­ет, танцев ей не пляшет, серенад не поет. Он небрежно таскает ракови­ну с девушкой за собой по дну морскому, как чемоданчик с вещами для командировки. Правда, надо отдать должное, приносит он ее туда, где можно чего-нибудь перекусить. После ужина мужчинка приподнима­ет домик своей избранницы и стукает им о дно, встряхивает девушку.

Она возмущенно высовывается: ты что, дескать, с ума сошел?! А нашему мачо только того и надо. Потом, даже без прощального поцелуя, он уда­ляется на поиски другой, надеюсь, на это раз уже настоящей любви...

А вот бабочки-красавицы любят всего один раз в жизни. Сначала они живут месяц в виде гусениц, потом становятся куколками на пару недель, и уже из куколок появляются красивейшие бабочки. Они при­влекают друг друга цветом и запахами. Увы, смертельные это игры. Са­мец умирает сразу после соития, а его супруга успевает лишь отложить яйца и уходит вслед за своим Ромео... Как трогательно! Образец верно­сти, сюжет для дамских мечт и романов!