Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990

Удивительно, что в нелегкие 1930-е годы на реализацию этих заоблачных замыслов были выделены значительные средства. К проектированию театра в соответствии с указаниями самого Мейерхольда приступили М. Бархин и С. Вахтангов. Их первоначальный проект вполне соответствовал характеру мейерхольдовских постановок и представлял собой нагромождение трибун, террас, открытых несущих конструкций. Сами авторы называли свое творение «театром-стадионом». Главный вход располагался на углу улицы и площади. Тыльную часть составляла высокая узкая пластина, где размещались вспомогательные помещения, а на верхних ее этажах гениальный режиссер мог в условиях изоляции от мирской суеты лелеять замыслы своих эпохальных постановок. Облицовывалось сооружение розовым туфом.

Зрительный зал овальной формы включал небольшой партер, три амфитеатра и два яруса балконов. Над ним простирался огромный стеклянный потолок. Традиционной театральной сцены-коробки с порталом, рампой, занавесом не было. Ее заменяла игровая площадка, состоящая из двух связанных поворотных дисков, меньший из которых выносился вперед, прямо в центр амфитеатра. Тем самым достигалось «пространственно построенное развитие игры актера со зрителем, охватывающее действие, перенесенное на сцену-стадион». И как на настоящем стадионе, на этой площадке помимо театральных постановок предполагалось проводить соревнования по гимнастике, борьбе, прыжкам с шестом, боксу, прыжкам в воду (в бассейне, возникающем на месте опущенного диска сцены), баскетболу, городкам.

При постановке обычных спектаклей «камерного порядка» малый диск, опущенный и слегка наклоненный, мог служить дополнительным партером на 100–150 человек, а в антрактах «новаторских» спектаклей – местом для прогулки публики.

Среди других экзотических решений были система киноэкранов, предназначенных дополнять театральное действие кинопоказом, освещение дневным светом через верхние фонари-шеды, которые при необходимости закрывали огромные жалюзи. На потолке подвешивались рельсы с мостовыми кранами грузоподъемностью до полутора тонн, которые обеспечивали возможность создания воздушных игровых площадок в любом месте зала.

Проект Театра В. Э. Мейерхольда. Архитекторы М. Бархин и С. Вахтангов. 1933 г.

Фантазией авторов проекта преображалось и традиционное театральное фойе. По нему должны были ездить передвижные буфеты, будто бы позволяющие уничтожить очереди. Предусматривалась возможность въезда буфетов даже на малый диск сцены[133].

По этому проекту в 1933 году начались строительные работы. Безобразный театр Зона снесли практически полностью, сохранив лишь часть капитальных стен. Однако вскоре Архитектурно-планировочное управление Моссовета спохватилось, что ГОСТиМ никак не вписывается ни в ансамбль реконструируемой площади, ни во фронт застройки улицы Горького, на которую он после сноса соседнего маленького домика должен был выйти своим торцом. Моспроекту поручили подготовить предложения нового, более подходящего архитектурного оформления. Три варианта взялись выполнить И. А. Голосов, Г. П. Гольц и М. П. Парусников, А. В. Власов и А. К. Буров[134]. Одновременно и Бархин с Вахтанговым переработали свой проект, правда, не слишком сильно. Тонкая пластина превратилась в высокую «творческую башню», фасад по улице Горького решался резкими уступами, а главный фасад по площади расчленяли тонкие высокие пилоны.

Не менее «передовым» оказался проект Бурова и Власова. На улицу Горького они выпустили дугообразные в плане ярусные террасы, на которых должны были появляться актеры во время представлений. На площадь выходила почти глухая стена, прорезанная маленькими иллюминаторами. В ее центре предполагалась ниша – своего рода уличная сцена. А сама стена могла играть роль огромного экрана для кинопоказов. Естественно, вновь предлагались раздвижные конструкции, открывающие сцену на улицу. Кажется, этот потрясающий проект удостоился одобрения Мейерхольда.

По-иному подошли к решению проблемы Гольц и Парусников с примкнувшим к ним И. И. Соболевым. В их представлении «самый передовой» театр напоминал классические сооружения – с колоннадой упрощенного ордера из шестигранных колонн, над ней балкон, по которому публика могла гулять во время антрактов. Акцентом фасада являлась глубокая арка главного входа, причем в ней помещалась и небольшая эстрада для уличных представлений.

Проект И. А. Голосова более других приближался к облику существующего здания. Глухой фасад по площади отделывался в косую клетку и украшался колоннадой. Правда, главным все-таки оказывался торцевой фасад по улице, в то время как главный вход зодчий почему-то устроил с площади, причем в дальнем конце здания. Чтобы зритель не ошибся и не проскочил мимо, дальнейший путь ему преграждал высокий пилон с какой-то статуей (возможно, самого Мейерхольда) наверху[135].