Прости, берёза

Российская глубинка

Какая-то церковь, ограда,

Наличник, побитый дождём.
Бросая рассеянно взгляды,
По жизни, сутулясь, бредём.

Кладбище, поросшее мохом,

Упавших деревьев стволы.
Да разве повинна эпоха,
Что мы безразличны и злы?

Не видим, проходим беспечно

Сквозь самый блистательный снег.
И думаем, выпал навечно.
Но это ж не так, человек!

Текут золотые мгновенья.

Оглянешься, что за спиной?
Ни леса, ни стихотворенья
О светлой сторонке родной.

А можно ведь было увидеть

Церквушку, наличник резной,
Понять, что природа в обиде
На тех, кто спешит стороной.

Увидеть, как солнце лучилось,

Как гнёздышко вил соловей.
Ну что же, скажите, случилось
С российской глубинкой моей?

1982

О России

Не могу быть залётною птахой,

О России свистеть соловьём
И отчаянно охать и ахать
При каком-то несчастье своём,

Если мир задыхается гарью,

Если снова кричит вороньё,
Если гибнут хорошие парни
За короткое счастье своё.

Не могу без рябиновых песен,

Без кипящих на солнце берёз,
Без солдатской отваги и чести,
Что мой дед по Европе пронёс,

Если мирно живёт по соседству

Из оглохшей пехоты солдат,
Если вишни, отцово наследство,
Столько лет в тишине шелестят.

1979

Прости, берёза

Склонись ко мне, берёза, и прости,

Прости за то, что столько зим промчало,
За то, что ты не раз меня встречала,
А я не мог сыскать к тебе пути.
Склонись ко мне, берёза, и прости.

Какой рассвет, и дали зелены,

И жерёбенок по лугу несётся,
И цепь звенит у старого колодца,
И тётка Поля сына ждёт с войны.
Какой рассвет, и дали зелены.

Мне б это всё по свету пронести,

Не расплескать из сердца, не утратить.
Мне этой ноши до скончанья хватит.
Склонись ко мне, берёза, и прости,
Мне очень трудно без тебя расти.

1982

Последние вьюги

Последние вьюги мне счастье на ухо нашепчут,

Понурясь, за город проснувшийся выйдет зима,
И льдины на речке себя, осердясь, искалечат,
И ясными стёклами глянут на солнце дома.

Привет же, апрель, выгоняющий хвори наружу!

Как дружно расселись на плечи берёзам грачи!
Природа мою заболевшую за зиму душу
Берётся задаром на целую жизнь излечить.

Спасибо, весна, за воробышка, вставшего в лужу,

Дождался и он первых радостных вздохов земли.
Неужто же я ни единому сердцу не нужен,
Неужто не в срок мои чувства на вырост пошли?

Не знаю, не знаю… Но верится, ходит по свету,

Блуждает в потёмках озябшая чья-то душа.
И хочется крикнуть, чтоб только услышала: «Где ты,
Да что ж ты навстречу так долго идёшь не спеша?»

1994