Просто люби меня

Я задумываюсь и начинаю перебирать в уме книги, которые мы проходили. Но зацепиться не за что. Но внезапно меня осеняет:

— «Заводной апельсин».

На лбу Энтони появляются складки, когда он задумывается. Он становится таким милым.

— Напомни о чем там?

— Пятнадцатилетний Алекс, предводитель банды, — вспоминаю я.

У Энтони увеличиваются глаза. Он вспомнил.

— Чувак, который вел себя, как последний придурок и слушал Моцарта ночью, не давая родителям спать.

— Да, это о нем.

— Круто.

Мы снова смотрим друг на друга, пока я первой не отвожу глаза.

Вскоре мистер Донел громко хлопает в ладони, призывая всех замолкнуть.

— Вижу, вы уже готовы. Давайте все запишем.

Снова начинается возня, сопровождаемая разговорами и спорами, потому что многие выбрали одно и то же. К счастью, Берджиса никто не вспомнил, поэтому у нас Энтони ни с кем споров нет. Мистер Донел записал в свой журнал наши имена, похвалил за выбор произведения и дал два экземпляра плана проекта.

— Есть и хорошая новость, — произносит мистер Донел, когда все стихает. — На выполнения вашего задания я даю вам почти полтора месяца. Дата указана в углу каждого экземпляра. И пока вы не начали радоваться, скажу, что начинать лучше сразу. Работа большая, точнее, огромная. Я не приму наспех за неделю написанные каракули. Вы должны использовать этот большой отрезок времени на действительно качественное выполнение. Шансов больше не будет, так что подойдите к этому ответственно.

Энтони наклоняется ко мне.

— Начнем сегодня?

Я даже не ожидала, что так быстро мы будем находиться наедине. Уже сегодня. Но зная его, в этом нет ничего удивительного. Энтони не любит тянуть время и всегда старается сделать быстрее. Я же наоборот тяну до последнего, а затем не сплю ночами, пытаясь все успеть. В этот раз я пойду ему навстречу. К тому же он прав. Зачем тянуть?

— Можем поехать ко мне сразу после уроков, — предлагаю я.

Энтони кивает.

— Да, здорово.

Ого. Черт, мне что-то трудно дышать. Вообще-то рядом со мной находится единственный парень, который видел меня голой. Я имею права сбивчиво дышать рядом с ним.

— Джейн! — внезапно раздается пронзительный голос.

Мистер Донел смотрит на задние ряды.

— Что с тобой, Чарли?

— Ее звали Джейн! — снова кричит Чарли. — Джейн, мать ее, Эйр.

Весь класс покатывается от смеха, и мы с Энтони тоже. Мистер Донел с трудом сдерживает улыбку.

— Следи за языком, Джонстон.

* * *

Энтони хмуро смотрит на меня, стоя перед раскрытым капотом «танка».

— Почему ты не сказала мне, что «танк» стучит?

Я мнусь возле двери гаража. После уроков мы, как и договаривались, поехали ко мне. На парковке Энтони глазами искал «Тахо», и мне все же пришлось сказать, что что-то с ним не так.

— Ты спрашивал всю дорогу, — со вздохом отвечаю я.

— Ты мне так и не ответила.

— Даже не знаю.

Энтони неодобрительно качает головой, снимая куртку и закатывая рукава толстовки.

— Подожди. — Я подхожу к машине. — Ты здесь не для этого. К тому же, — я окидываю его быстрым взглядом и останавливаюсь как раз на ложбинке его шеи, где бьется жилка. Я даже помню его кожу на вкус…

— … ты испачкаешься.

Энтони тоже смотрит на меня долгим взглядом. На его лице медленно появляется та самая улыбка, в которую я влюбилась. Один уголок рта ползет вверх. Это дразнящая улыбка. Она словно на что-то намекает или что-то обещает. Трудно устоять. Самое интересное, что Энтони и сам не подозревает, какой она производит эффект.

— Ничего страшного, — говорит он и забрасывает куртку на заднее сиденье моей машины.

Не думаю, что испортить одежду машинным маслом означает «ничего страшного». Но я не спорю. Мне нравится то, что сейчас происходит.

— Тогда, — медленно говорю, — я приготовлю нам что-нибудь перекусить.

Энтони высовывает голову из-за открытой крышки капота и показывает мне большой палец.

— Это будет просто супер.

На кухне я, роняя посуду и все, что попадается на моем пути, готовлю нам сэндвичи. Кладу на хлебные тосты все, что есть: соус, ветчина, сыр, помидоры. Мое сердце бьется в горле, а руки снова трясутся.

Когда мы уже сидим на машине и едим наши сэндвичи, Энтони вдруг начинает хихикать.

— Что? — интересуюсь я.

— Тебе это ничего не напоминает?

Мы уже не те, кем были год назад. Но сейчас я словно переношусь туда, ведь вещи вокруг нас совсем не изменились. Я вижу, что Энтони чувствует то же самое. Это дарит покой, и плохие воспоминания не могут через него пробиться. Моя грудь наполняется глубоким вздохом. Но это не тяжелый вздох. Он легкий и спокойный.

— Давай я буду писать, а обсуждать сюжет мы будем вместе? — предлагаю я.

Выкинув салфетку, я достаю с переднего сиденья машины уже приготовленную для проекта тетрадь.

Энтони кивает, подходя к раскрытому капоту.

— Давай. Но боюсь, нам нужно будет перечить книгу, я ничего не помню.

Я грызу ручку.

— Да уж. Ну, время у нас есть.

— Это точно.

Некоторое время я молчу, следя за его уже испачканными руками.

— Там что-то серьезное?

Энтони поднимает голову. Он отвечает не сразу. Он словно ищет что-то в выражении моего лица.