Просто люби жизнь

– Ну, угадай! Мод наконец-то отреставрировала всю мою спасенную мебель! – говорю я Мэтту, когда мы поднимаемся по лестнице к моей входной двери. – Подожди, пока не увидишь буфет. Он синий. Это потрясающе. И никаких торчащих гвоздей.

– Приятно слышать. Не могу дождаться, чтобы увидеть. Не могу дождаться встречи с Гарольдом, – добавляет он, и я чувствую к нему прилив нежности.

– Почему он не скулит? – озадаченно говорю я, когда мы подходим к моей квартире. Я открываю дверь и жду, когда Гарольд поприветствует нас со своим обычным припадком радости, но собаки нет. Никакого возбужденного лая. Жутко возвращаться домой без приветствия Гарольда.

– Где он? – удивленно говорю я. – Что-то не так. Гарольд? – Я повышаю голос. – Где ты?

Я слышу внезапное отдаленное рычание и смотрю на Мэтта.

– Что за… Гарольд? – громко зовет он.

Мгновение спустя раздается звук бьющегося стекла, и Гарольд лает так яростно, как я никогда не слышала. Мэтт резко втягивает воздух.

– Блин… Блин!

– Что? – в ужасе спрашиваю я.

– Незваные гости, – бросает Мэтт через плечо, и все мое тело содрогается от страха.

Мэтт уже несется через квартиру на кухню, и я несусь за ним. Задняя дверь приоткрыта, по всему полу разбросаны осколки стекла, а Гарольд стоит на верхней ступеньке пожарной лестницы и лает во все горло.

– Гарольд! – Я пытаюсь схватить его, но он вырывается из моих рук и мчится мимо Мэтта вниз по пожарной лестнице с самым диким лаем, который я когда-либо слышала. – Гарольд! – кричу я, охваченная ужасом. – Прекрати! Вернись!

Я направляюсь к пожарной лестнице, но Мэтт крепко хватает меня за руку.

– Останься, – говорит он. – Я пойду.

Он с грохотом спускается по пожарной лестнице, а я стою, и мое сердце бешено колотится. Я не слышу ни Мэтта, ни Гарольда и думаю: «Что делать? Звонить в полицию? Вернутся ли они вообще?» Я уже достаю телефон, но тут возвращается Мэтт. Он входит через заднюю дверь, тяжело дыша.

– Не смог поймать незваных гостей, – выпаливает он между вдохами. – Черт знает, куда они подевались. Гарольд бросился за ними. Я его звал, но… можешь догадаться, как много внимания он мне уделил. Ава, ты в порядке?

Он с тревогой смотрит на меня темными глазами, и я чувствую, как внутри меня поднимается какая-то невыносимая волна.

– Мэтт, прости меня! – Слова вырываются горячим, отчаянным потоком. – Мне очень, очень жаль. Ты был прав с самого начала! Я должна была починить дверь. Мне следовало купить висячие замки. Я должна была послушать тебя, когда ты говорил о статистике преступлений. Мне надо было слушать тебя во всем…

– Нет! – Мэтт держит меня за плечи, его глаза блестят. – Ты была права с самого начала. Гарольд – звезда. Он чемпион. С этой собакой все будет в порядке. Он защитил тебя сегодня вечером. Защищал тебя лучше, чем я. Я люблю твою собаку. Я люблю твою собаку, – повторяет он почти яростно.

– Правда? – запинаюсь я. – Ты что, шутишь?

Мэтт пристально смотрит на меня, и на его лице внезапно появляются эмоции.

– Ава, мне нравится твоя жизнь. Мне нравится твоя квартира. Нравятся твои спасенные книги. И твои дурацкие горячие ванны. И твоя вегетарианская еда. И твой… я не знаю, твой хлам повсюду. И твои друзья. И…

– А я люблю твоих друзей, – вмешиваюсь я дрожащим голосом. – И твой уродливый дом. И ваш счетчик в интернете. И мне нравится твое искусство, – говорю я с внезапной страстью. – Я люблю Лысого волка, и странные руки, и все остальное… потому что это ты. Это ты, Мэтт. И я люблю тебя.

– Даже когда ты разбила мою скульптуру, я все равно любил тебя, – нерешительно произносит Мэтт. – Я любил тебя еще больше.

– Неправда.

– Правда.

Слезы текут по моему лицу, и я обнимаю Мэтта, внезапно почувствовав, что могу держаться за него вечно.

– Давай больше никогда не будем расставаться, – говорю я ему в грудь, мой голос немного дрожит.

– Никогда.

– Никогда.

– Ты… правда любишь Гарольда? – не могу не добавить я, когда мы наконец немного отстраняемся друг от друга, и Мэтт неуверенно улыбается мне.

– Я действительно люблю Гарольда. Не спрашивай меня почему, но это так. Мне нравится, когда он крадет мою еду, мне нравится, когда он рвет мои рубашки…

– Нет, тебе это не нравится, – говорю я с булькающим смехом.

– Нравится, – непреклонно говорит Мэтт. – Я люблю эту собаку больше, чем думал, что когда-либо смогу полюбить собаку. Кстати, где он? – Мэтт поворачивает голову. – Нам нужно пойти и найти его. Я надеялся, что он прибежит обратно.

– А что, если его похитил грабитель? – говорю я с внезапным испугом, и Мэтт бросает на меня один из своих взглядов.

– Вряд ли, – говорит он. – Ты можешь себе представить похищение Гарольда? Но мы должны его найти.

Мы спускаемся в сад и сначала ищем там, но тщетно. Затем мы выходим на улицу и идем, держась за руки, время от времени выкрикивая в темный ночной воздух.

– Гарольд? Гарольд!

– Где ты, глупый пес? ГАРОЛЬД!

– А что, если он заблудился? – с тревогой спрашиваю я, когда мы доходим до угла.