Просто Рим. Образы Италии XXI

Интересный вопрос. Все главные игроки соревнования на мировое первенство среди художников вышли из Италии Высокого Возрождения. Тривиальность, конечно, но Высокое Возрождение для изобразительного искусства – время богов. Такое определение вполне соответствует месту эпохи в культурной иерархии европейского сознания. Почти в одни и те же годы, почти в одной и той же стране, в начале XVI века жили и творили четыре гения, вокруг имён которых ещё при жизни образовались великие мифы, определившие всю культурную историю Европы. Философическая отстраненность Леонардо, невозмутимо взирающего на окружающее, как на мир, так и на историю, безразличного ко всему, кроме прекрасного, сосредоточенного в глубине собственного «Я» – таков художник-философ от Яна Вермера Делфтского до Ильи Кабакова. Бешеная интеллектуальная страстность Микеланджело стала прообразом мечущегося и страдающего духа от барокко до абстрактных экспрессионистов. Небесная гармония спустившегося на землю божественного и идеального Рафаэля, у которого красиво всё, и душа, и тело, и ботинки, время от времени вновь появляется на грешной земле то в виде Гвидо Рени, то Джеффа Кунса с его Чиччолиной. Материальная текстура картин Тициана, словно обладающих всей физиологической мощью природы, стала образцом для творцов чистой живописи, начиная с Веласкеса вплоть до Сезанна, который, кажется, на поисках живописности поставил точку. С каждым из этих гениев связаны и соответствующие социальные мифы: дружба Леонардо с французским королём Франциском I, запечатлевшим поцелуй на губах умирающего старца, яростная ругань Микеланджело с папой Юлием II как с равным, любовь папы Льва X к Рафаэлю и его предполагаемый брак с племянницей кардинала, почтительность Карла V, императора Священной Римской империи, поднимающего упавшую кисть Тициана. Эти истории, отчасти выдуманные, по-разному представляют одно: высочайший социальный статус художника. Никогда больше ни один творец не смог приблизиться к подобному, хотя многие художники и некоторые властители пытались моделировать нечто похожее.

* * *

Четыре ренессансных итальянских художника, подобно четырём темпераментам, определяют все типы художественных индивидуальностей вне зависимости от их одарённости вплоть до сегодняшнего дня. Все их соперники, перечисленные выше, выдвигаемые в различные периоды художественными группировками, в основном – пронационалистическими, были обречены на неудачу, ибо каждый из упомянутых художников был реинкарнацией своего великого прототипа. Как редки люди, являющиеся образцом одного темперамента, ибо и сангвиник может быть в меланхоличном настроении, так редко встречается чистый Рафаэль или Леонардо. Рубенс – это Тициан, старающийся катить под Микеланджело, а Рембрандт и Веласкес – Тицианы, грезящие о Рафаэле. Эль Греко – Микеланджело с православными корнями, мечтающий переписать «Страшный суд», Вермер – Леонардо, ограничившийся живописью и слегка ослабивший свою пленительную двусмысленность открытой Рафаэлевой красотой. Даже Боттичелли, любимый прерафаэлитами и умерший, когда Рафаэлю было двадцать семь, хоть и родился раньше его, певучестью каждой линии своей жизни повторяет миф «божественного Рафаэля». Поэтому и прерафаэлиты, хоть и «пре», а всё ж – «рафаэлиты».

Пуссен, Мане, Сёра, Гоген, Матисс – всё рафаэлевская мифология поиска идеального совершенства, то в Аркадии, то на вокзале Сен-Лазар, то на Таити. Сезанн – Леонардо с микеланджеловским размахом. Ван Гог – юродивый Микеланджело, за что его так полюбили в моём отечестве. Рейнольдс – Тициан, Гейнсборо – тоже, с привкусом Рафаэлевой нежности. Гойя – Микеланджело ослепший, и он же – ослепший Тициан. Пикассо – все понемножку и никто в целом, в этом его величие, а Малевич – вылитый Леонардо в исполнении Козьмы Пруткова. Иванов с Брюлловым – Рафаэли, Репин – Тициан. Из русских художников самый оригинальный тип – Андрей Рублёв, но он со своей ангелоподобностью может быть сведён к Рафаэлю, а его стремление уйти от жизни и уединиться роднит его с Леонардо. Это касается великих, просто великих, очень великих и величайших, с не очень великими гораздо труднее, поскольку они менее выразительны, но если начать разбираться, то можно определить и прототип Дуйфхуйзена (был такой голландский художник в XVII веке).