Простолюдин

Может, Инфос и был слаб, несмотря на взрыв Мерапи и вирусы, может, на территории базы его влияние удалось дополнительно ослабить шлюзами, глушилками и едкой химией, но он все равно здесь и отнюдь не повержен. Кто, как не он, дал команду "автономному объекту" на самоликвидацию?

Каким-то чудом я ухитрился не подумать об "автономном объекте" как о моей Джоанне, милой и взбалмошной. Я был отвратительно рационален. В другое время и в иной обстановке я неприятно удивился бы этому - но не сейчас.

В одну секунду до моих мучителей дошло: все предположения, на которых основывался план решающей операции, оказались ложными. Инфос по-прежнему контролировал ситуацию. Но для чего он показал нам, что держит ее под контролем?

- Операцию надо отменить, - сказал особист. - Успеем?

Мика мельком взглянул на часы.

- Нет.

Вот и ответ, подумал я. Инфос переоценил наш интеллект, он вообразил, что мы все поймем сразу. А мы... мы ведь только люди.

Но это значит, что он надеялся избежать нападения! Следовательно, просчитав все варианты ожидаемой бойни, он нашел хотя бы один неприемлемый для себя вариант! Может быть - гибельный.

- Посиди пока тут, - бросил мне Мика уже на ходу. За ним, даже не взглянув на меня напоследок, прытко устремился особист.

Лязгнула дверь.

9

Идиоты!!!

Принять меня за биоробота, за управляемую куклу - это надо было додуматься! Логика логикой, но должна же быть хоть какая-то вера людям!.. Оставшись один, я дал волю возмущению. Оно ни к чему не вело и быстро затухло.

Надо еще разобраться, кто из нас автономный объект! Почему меня можно счесть биороботом, а Мику или особиста - нет? Пусть докажут, что они люди, если смогут. В пользу их вины тоже есть доводы!

Холодная злость жила отдельно от возмущения, она никуда не делась, не душила и не мешала думать.

Итак. Операция вот-вот начнется. Шансов на успех немного. Сколько боевых флаеров будет задействовано - не знаю, но уж наверняка не меньше десятка. По всей вероятности, им конец. И мне конец, потому что после провала операции меня уж точно не оставят в живых. Подпольщики - дилетанты и подвержены эмоциям, они будут озлоблены неудачей и потерями. Я и жив до сих пор только потому, что народного героя невозможно с бухты-барахты объявить врагом и расправиться с ним, как враг того заслуживает.

Я подергался - бесполезно. Привязан на совесть. Пошевелил так и сяк руками, силясь нащупать узел, и не нащупал. С тем же результатом я попытался раскачать привинченный к полу стул. Интересно, как бы я выглядел, если бы мне удалось вырвать из пола этот предмета мебели? Подергался еще немного и оставил попытки. Надо было придумать что-то еще.

- Эй! - позвал я. - Эй, за дверью! Есть тут кто-нибудь?

Никакого ответа. Не уверен, что это меня обнадежило, скорее наоборот. Зато я мог извиваться сколько угодно. Доморощенные инквизиторы не припасли ни наручников, ни цепей, ни даже клейкой ленты - я был принайтовлен к стулу весьма обыкновенной веревкой. Зато крепко. Нечего и думать выскользнуть из пут, я не рыба угорь, но если очень постараться и как-нибудь сдвинуть веревку, впившуюся в плечо, то можно, пожалуй, дотянуться до нее зубами. И если дверь не заперта и за ней нет караульного, то...

- Эй! - на всякий случай еще раз заорал я. - Эй! Люди! Кто-нибудь!

Когда дверь лязгнула и со скрипом отворилась, я проклял ни в чем не повинный стальной лист на петлях. Грузно топая и сопя, появился давешний здоровяк.

- Чего верещишь? - нелюбезно осведомился он гулким, как из бочки, голосом. Его могучая правая лапа лежала на кобуре.

- Я что, так и буду тут сидеть? - возопил я голосом оскорбленной невинности.

- Сколько надо, столько и будешь, - молвил громила. - Сиди тихо, а не то как бы тебе не пожалеть...

- Эй! - позвал я, прежде чем он повернулся ко мне спиной. - А в сортир меня кто выводить будет, ты?

Надо думать, на сей счет громила не получил никаких указаний. Ему приходилось думать самому. Надо отдать должное моему альгвазилу: решение он нашел быстро и притом самое простое.

- Не, я точно не буду.

- А как же?..

- Ходи под себя, если приспи... - Он радостно осклабился, хрюкнул от удовольствия и не договорил. Вздрогнул, отобразил на лице удивление, начал было поворачивать свое громоздкое туловище к двери - и мешком рухнул на пол. Из его толстой шеи торчало красное оперение стрелки с ампулой.

Так.

В дверной проем сейчас же скользнул щуплый парнишка с духовой трубкой наготове. Убедившись в отсутствии других целей, он спрятал трубку, на ходу выдернул стрелку из шеи поверженного стража и тоже спрятал, достал нож и в одну секунду освободил меня от пут. Мои затекшие мышцы плохо слушались, и он помог мне встать. Указав на поверженного здоровяка, пренебрежительно бросил:

- Жить будет.

Я даже не ответил, что рад, мол, это слышать. А парнишка, видя мой ступор, сложил пальцы знакомым мне образом.

Понятно. Минимум пятнадцатый градус посвящения. Шустрый молодой человек... В три года он начал посвящаться, что ли? Выглядел парнишка лет на шестнадцать.