Читаем Пространственное воплощение культуры. Этнография пространства и места полностью

Наши полевые наблюдения во многом пересекаются. На главном автовокзале Тель-Авива мы отслеживали мобильность как мигрантов, работающих в Израиле, так и самих израильтян, которые ежедневно, еженедельно или ежемесячно ездили по делам. Документация при помощи картографирования микроконтуров мобильности постоянных посетителей и пассажиров в пределах вокзала, а также цифровая запись встреч и мероприятий использовались для сбора данных о том, как происходит маркирование пространства при помощи устойчивых материальных, социальных и коммерческих отношений. Для меня поразительным было то, насколько привязаны к месту и сплочены люди разной этнической принадлежности, которые проводят время вместе, разговаривая и смеясь. Хэнкинс, со своей стороны, сосредоточилась на перемещениях завсегдатаев и посетителей вокзала в соотношении с какофонией и различными стилями музыки, которые отделяли локальное от транснациональных контекстов жизни людей.


Городской антураж и история

Тахана Мерказит – главный автовокзал Израиля, расположенный в южной части Тель-Авива. Когда он был открыт в 1993 году, это была самая большая автобусная станция в мире, общая площадь которой составляла 44 тысячи квадратных метров. Строительство было начато в 1967 году по проекту Рама Карми, но из‐за финансовых трудностей не было завершено. В 1993 году архитекторы Яэль Ротшильд и Моти Бодек достроили вокзал, который кое-кто считает «белым слоном», и при открытии предполагалось, что для движения автобусов будут использоваться шесть этажей. На практике же изначально использовались только четыре из шести этажей, а в 1998 году платформы первого и второго этажей были перенесены на открывшийся незадолго до этого седьмой этаж. На территории автовокзала также расположен внушительный торговый центр с многочисленными эскалаторами, лифтами и более чем тысячей магазинов (ил. 8.6 и ил. 8.7).


Ил. 8.6. Карта Тель-Авива с указанием расположения нового главного автовокзала Тахана Мерказит (Эрин Лилли)


Автовокзал является основными «воротами» Тель-Авива для евреев и арабов, недавно прибывших в Израиль иммигрантов, а также временных работников из Азии и Западной Африки, беженцев и жителей стран Восточной Африки, просящих убежища, туристов и представителей других израильских меньшинств, таких как бедуины. Вокзал испытывает проблемы из‐за недостаточного технического обслуживания и ухудшения инфраструктуры, поскольку он расположен в одном из беднейших районов Тель-Авива, где проживает большое количество беженцев. Исторически этот район был центром проживания иммигрантов, населенным мизрахи [евреями из арабских стран], русскими и бедными евреями-ортодоксами. Частные жилые комплексы малой и средней этажности здесь разбросаны по лоскутному одеялу самостроя и реконструированных кустарным способом домов вдоль тесных улиц с тупиками. Для многих из перечисленных групп вокзал стал центром социального общения и транскультурной солидарности благодаря разнообразию его посетителей, инклюзивности, а также фрагментарному и изменчивому характеру израильского гражданства128.


Ил. 8.7. Интерьер автовокзала Тахана Мерказит (Джоэл Лефковиц)


Ил. 8.8. Покупатели и ларьки автовокзала Тахана Мерказит (Джоэл Лефковиц)


Найти правильный вход в семиэтажный вокзал, занимающий два городских квартала, сложно, если не знать его пространственную схему. Входы на первом этаже, обозначенные металлическими воротами, которые можно закрыть и легко контролировать, охраняют вооруженные полицейские. Но есть и множество входов со стороны различных пешеходных дорожек по периметру здания и автобусных платформ – через эти входы в разросшийся и оживленный транспортный и торговый хаб Тель-Авива попадают всевозможные пассажиры, прочие посетители, торговцы и завсегдатаи этого места. В здании размещаются многочисленные коммерческие помещения, начиная от «серого рынка» с меняющими друг друга торговцами и ларьками на двух нижних этажах и заканчивая стационарными продуктовыми лавками и кафе, магазинами одежды, электроники и бытовой техники в торговом центре. Эти магазины обслуживают множество людей, которые проводят здесь время, разговаривая или читая в кафе, совершая покупки в магазинах, отдыхая и засыпая на скамейках автобусных перронов или быстро перемещаясь к автобусам или другим нужным им местам. В магазинах и киосках торговцы предлагают обширный выбор товаров с этническим и культурным колоритом по ценам на любой кошелек (ил. 8.8).


Ил. 8.9. Разнообразие автовокзала Тахана Мерказит (Джоэл Лефковиц)



Музыка, разнообразие и мобильность

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука