Пространство Откровения

— Что ты имеешь в виду? — спросил Силвест, на которого «Паук» произвел сильнейшее впечатление. — Я думал, ты сравнила ретровирус с более ранними сериями.

— Я сделала это и не выявила никакой разницы. Таким об разом, осталась только одна возможность.

Повисло молчание. Его нарушила Паскаль Силвест:

— Должно быть, капитан… то есть чума получила предохранительную прививку! Кто-то украл всю серию проб и денатурировал агент, удалив летальность вируса и стремление к размножению, после чего запустил его в ткань плавящей чумы!

— Это единственная версия, которая объясняет все, — отозвалась Вольева.

— Думаете, это дело рук Садзаки? — спросила Хоури.

Обращалась она к Силвесту.

Он кивнул:

— Кэлвин, можно сказать, предвидел, что Садзаки попытается сорвать операцию.

— Не понимаю, — сказала Хоури. — Вы говорите, что капитан получил прививку. Разве это не к лучшему?

— Не в данном случае. Ведь прививку получил не капитан, а живущая в нем и на нем чума, — ответила Вольева. — Нам было известно, что она гиперадаптивна. Это всегда представляло серьезнейшую проблему: каждое молекулярное оружие, которое мы применяли, наталкивалось на несокрушимую оборону и моментально оказывалось разбито и пожрано. Но в этот раз я надеялась скрытно получить преимущество. Ретровирус обладал огромной силой, и был шанс, что он сумеет обойти средства разложения. Но чума получила возможность познакомиться с ретровирусом до того, как он предстал перед ней в своей активной форме. И к тому времени, когда Кэлвин ввел сыворотку, чума уже знала, на что та способна. Она придумала, как разоружить ретровирус и привлечь его на свою сторону, даже не затратив на это собственной энергии. И капитан стал разрастаться еще быстрее.

— Но кто мог это сделать?! — воскликнула Хоури. — Я думала, ты единственный человек на борту, способный на нечто в этом роде.

Силвест кивнул:

— Хотя я все еще считаю, что Садзаки пытается сорвать операцию… мне кажется, эта проделка не в его стиле.

— Согласна, — поддержала его Вольева. — Садзаки просто не обладает необходимым опытом.

— А второй? — спросила Паскаль. — Химерик?

— Хегази? — Вольева отрицательно покачала головой. — Можешь вычеркнуть и его. Он станет проблемой, если кто-нибудь из нас вздумает противоречить триумвирату, но подобная тайная деятельность вовсе за пределами его возможностей. Нет. С моей точки зрения, на корабле есть только три человека, способные на такое. Одна из них я.

— Кто остальные двое? — спросил Силвест.

— Кэлвин, — ответила Вольева. — Но в силу известных причин он автоматически выпадает из числа подозреваемых.

— А второй?

— Вот тут мы переходим в область фантастики. Кроме меня и Кэлвина, единственный человек, способный так обойтись с ретровирусом, — это тот, кого мы пытаемся вылечить.

— Капитан? — изумился Силвест.

— Я бы сказала, теоретически он может это сделать. — Вольева хмыкнула. — Конечно, если еще не умер.

Хоури с большим интересом ждала, как отреагирует на ее слова Силвест, но он сохранил ледяное спокойствие.

— Не имеет значения, кто это был. Если не сам Садзаки, наверняка тот, кто действовал в его интересах. — Силвест обратился к Вольевой: — Я правильно понял: в своих выводах ты не сомневаешься?

Она кивнула:

— К сожалению, да. И что это означает для вас с Кэлвином?

— Что это означает для нас? — Силвест, казалось, удивился ее вопросу. — Да абсолютно ничего. Во-первых, я никогда не обещал вылечить капитана. Сразу сказал Садзаки, что считаю эту задачу невыполнимой. И я ничуть не преувеличивал. Кэлвин полностью согласен со мной. Если уж быть совсем откровенным, я не уверен, что Садзаки стоило затевать саботаж. Даже если бы ваш ретровирус не оказался денатурирован, сомневаюсь, что сыворотка доставила бы чуме много хлопот. Так что же изменилось? Мы с Кэлвином будем притворяться, что лечим капитана, и на каком-то этапе все убедятся, что у нас ничего не получается. Мы ничем не покажем Садзаки, что знаем о его вредительской деятельности. Конфликт с этим человеком нам ни к чему, особенно сейчас, когда необходимо разобраться с Цербером. — Силвест спокойно улыбнулся. — И я не думаю, что Садзаки сильно расстроится, узнав, что наши старания ничего не дали.

— Вы утверждаете, что ничего не изменилось? — Хоури огляделась в поисках поддержки, но не сумела прочесть выражения лиц. — Что-то слабо верится.

— Силвесту безразлична судьба капитана, — сказала Паскаль. — Разве вы этого еще не поняли? Он будет делать только самое необходимое, чтобы у Садзаки не было повода заявить о нарушении договора. А вот Цербер для Дэна — это все! Сильнейший магнит! — Она говорила так, будто Силвест был где-то далеко.

— Да, — сказала Вольева. — Я рада, что вы затронули этот вопрос, поскольку есть обстоятельства, которые нам с вами следует обсудить. Это касается как раз Цербера.

Силвест насмешливо глянул на нее:

— Вы-то что знаете о Цербере?

— Слишком многое, — ответила ему Хоури. — Просто чертовски много.