Против зерна: глубинная история древнейших государств

Неоседлые сообщества обычно сознательно ограничивают свое воспроизводство. Логистика кочевого лагеря делает крайне обременительным и даже невозможным наличие двух маленьких детей, которых нужно нести на руках. В результате интервал между рождениями детей у охотников-собирателей составляет порядка четырех лет, что достигается отсроченным отлучением от груди, приемом абортивных средств, безнадзорностью или детоубийством. Кроме того, сочетание физических нагрузок с постной и богатой белками диетой означало более позднее половое созревание, менее регулярные месячные и более раннюю менопаузу. Напротив, для оседлых земледельцев короткий интервал между деторождениями не столь обременителен, как для мобильных собирателей, и, как будет показано далее, ценность детей как рабочей силы в сельском хозяйстве выше. Благодаря оседлости раньше случается менархе; зерновая диета позволяет раньше отлучать детей от мягкой пищи; высокоуглеводная диета способствует овуляции, и репродуктивная жизнь женщины удлиняется.

Учитывая бремя болезней аграрного общества и его хрупкость, демографическое «преимущество» земледельцев перед охотниками-собирателями было незначительным. Однако следует помнить, что за пять тысяч лет («чудо» сложных расчетов) совокупные различия стали огромны. Например, если рассчитать периоды удвоения населения при разных уровнях рождаемости, то ежегодные темпы прироста в 0,014 % удвоят население за пять тысяч лет, а все еще крохотные темпы прироста в 0,028 % – за половину этого времени (2500 лет), и, конечно, численность вновь удвоится за оставшийся период, т. е. в итоге увеличится в четыре раза. С учетом наличия достаточного времени, небольшое воспроизводственное преимущество земледельцев превратилось в итоге в ошеломляющее[90].

Демографический рост (если наш примерный расчет реалистичен) мирового населения – с 4 до 5 миллионов за пять тысяч лет – кажется ничтожным. Поскольку в эпоху неолита соотношение земледельцев и охотников-собирателей в 5000 году до н. э. серьезно изменилось в пользу первых по сравнению с 10000 годом до н. э., то вполне вероятно, что даже в этот период демографического спада зерновые земледельцы мира по численности обгоняли охотников-собирателей. Возможны и два других сценария: многие охотники-собиратели начали заниматься земледелием по собственному желанию или по принуждению; аграрные патогены, которые стали эндемическими и менее опасными для земледельцев, оказались смертельными для иммунологически неискушенных охотников-собирателей при контакте двух групп, также как европейские патогены уничтожили подавляющее большинство населения Нового Света[91]. Нет однозначных доказательств, которые бы подтвердили или опровергли эти возможные сценарии. Так ли иначе неолитические земледельческие сообщества Леванта, Египта и Китая расширялись и расселялись по аллювиальным низменностям, очевидно, за счет неоседлых народов. Сколь бы неясным ни было предзнаменование, оно сбывалось.

Глава 4. Агроэкология первых государств

Кто бы ни имел серебро, драгоценности, быка или овцу, сядет у ворот того, кто имеет зерно, и проведет там все свое время.

Шумерский текст «Спор овцы и зерна»

В конечном счете люди кланяются тому человеку или группе, кто может и осмеливается завладеть кладом, запасом хлеба или богатством, чтобы вновь раздать их людям.

Д. Г. Лоуренс[92]

Если приравнять цивилизацию к государству, а архаичную цивилизацию – к оседлости, земледелию, домашней усадьбе, орошению и городам, то придется признать, что наша историческая хронология в корне неверна. Все эти достижения неолита существовали задолго до того, как мы обнаруживаем нечто похожее на государство в Месопотамии. Имеющиеся сегодня данные заставляют признать, что зачаточные формы государственности возникли благодаря сочетанию запасов зерна с рабочей силой, которое сложилось в позднем неолите и стало объектом контроля и захвата. Как мы увидим далее, это сочетание было единственным материалом, который подходил для строительства государств.

Оседлое население, выращивающее одомашненные зерновые культуры, и небольшие города примерно с тысячей жителей, занимающиеся торговлей, были исключительным достижением неолита и возникли примерно за два тысячелетия до появления первых государств в 3300 г. до н. э.[93] Как уточняет Дженнифер Пурнелл, эти первые города