Против зерна: глубинная история древнейших государств

Китайские, греческие и арабские исторические источники совпадают в том, что степные народы были заинтересованы прежде всего в торговле. Показательна в этом смысле осторожность, с которой народы Центральной Евразии совершали завоевательные походы. Они пытались избежать конфликтов и стремились заставить города мирно покориться. Только если те сопротивлялись или восставали, следовало воздаяние <…> Завоевания центральноевразийцев должны были предоставить им торговые пути или торговые города. Целью их обретения было обеспечение безопасности захваченной территории, чтобы собирать с нее налоги для оплаты социально-политической инфраструктуры правителей. Если все это похоже на то, чем занимались оседлые периферийные государства, то только потому, что они действительно занимались одним и тем же[248].

В целом первые аграрные государства и политические союзы варваров преследовали схожие цели – и те и другие стремились контролировать центры концентрации зерна и рабочей силы вместе с их прибавочным продуктом. Один из множества кочевых народов, живших набегами, монголы, сравнивал аграрное население с ра'ая – «стадами»[249]. И государства и варвары хотели контролировать торговлю в пределах своей досягаемости, покоряли и грабили государства, их основной военной добычей и главным торговым товаром были люди. С этой точки зрения аграрные государства и варвары были рэкетирами-соперниками, предлагавшими свою защиту.

Связь набегов и торговли хорошо видна на кельтском рубеже Римской империи, особенно в Галлии. Как уже отмечалось, республиканский Рим часто платил кельтам золотом, чтобы они не совершали на него набеги. Со временем кельтские города (оппидумы) превратились, по сути, в многонациональные торговые посты вдоль речных путей в Римскую империю и контролировали торговлю в регионе. В обмен на зерно, масло, вино, дорогие ткани и престижные товары кельты посылали римлянам сырье, шерстяные ткани, кожу, соленую свинину, дрессированных собак и сыры[250].

Потенциальные прибыли от контроля сухопутной и водной торговли расширялись в геометрической прогрессии по мере роста самой торговли. Отчасти развитие торговли объяснялось техническими факторами, например совершенствованием судостроения, парусной оснастки и навигации в открытом море, однако, в первую очередь, оно определялось ростом населения и городов вокруг Средиземного моря, Черного моря и основных рек, впадающих в них. Датировка расширения масштабов торговли весьма произвольна, но Барри Канлифф полагает, что уже к 1500 году до н. э. главные центры концентрации населения в Египте, Месопотамии и Анатолии стали основными потребителями товаров отдаленных рынков, а Крит превратился в главную морскую державу Средиземноморья благодаря торговле[251]. Триста лет спустя печально известные «морские народы» стали контролировать городские прибрежные центры Кипра и вытеснили древние аграрные государства из сферы управления торговлей. Первоначально торговля такими дорогими товарами, как золото, серебро, медь, олово, драгоценные камни, благородные ткани, кедр и слоновая кость, была монополизирована, насколько это было возможно, элитами аграрных государств. Однако к 1500 году до н. э. этой монополии пришел конец, а количество и разнообразие товаров невообразимо возросло.