Противостояние

По большому счёту, Октавия не произнесла ничего такого, что не укладывалось бы в широко распространённую среди молодых людей миролюбивую повестку, смешанную с естественным в данном случае «стокгольмским синдромом»: ведь перед тем, как запереть пассажиров «Чайковского» в ангаре, инопланетяне действительно их спасли. Но если в поведении и словах Октавии не было ничего неожиданного, то её уверенность и убеждённость в своей правоте произвели на Аллана неприятное впечатление. И он впервые задумался о том, насколько молод Краузе? С одной стороны, вряд ли слишком молод: чтобы создать организацию, требуются годы, во время которых складывается система и появляются убеждённые сторонники. С другой, идеи Краузе не были особенно оригинальными и хорошо ложились на подготовленную почву: транснациональные корпорации никогда не пользовались особенной любовью общества, а с усилением глобального неравенства стали вызывать у большинства глухое раздражение. Сторонников Краузе собирал под старыми лозунгами, а действительно оригинальным было только то, что он не продавался. Хотя предложения делались, об этом Райли знал точно, и предложения очень щедрые. Все борцы за экологические, общественные и гражданские права, которые до сих пор выходили на большую сцену, или изначально являлись марионетками, или накапливали капитал, чтобы с выгодой продаться какой-нибудь корпорации и стать её бойцовым псом. В зарплатной ведомости каждой крупной ТНК значились экологические, общественные и гражданские наёмники, которые по первому свистку бросались мазать в грязи конкурентов или неугодных политических деятелей, изображая праведный народный гнев.

А Краузе не продался.

Отверг все предложения и продолжил топтать не только корпорации, но и их экологических, общественных и гражданских служащих, вскрывая схемы взаимовыгодного, но такого неприглядного сотрудничества. Краузе добился того, что лицемерное «гражданское общество» впервые в своей истории стало делать что-то искренне и бесплатно – ненавидеть его, объединившись против несгибаемого врага, и с восторгом распространило клевету специальных служб, объявивших Честера Краузе кровавым убийцей.

Но сейчас Аллан думал не о сидящих у него на зарплате лидерах гражданского общества, которых он от всей души презирал, а о том, что неподкупность и верность идеалам Честера Краузе могут объясняться его молодостью. А Леди ОК не только красива, но и умна. Ей приходится много путешествовать – как и Краузе, – и у неё большая команда, в которую в том числе входят хорошие программисты и опытные специалисты в области безопасности.

///

И снова бесконечное мучение движения вниз… как будто движения в ад…

Мучение движений ради достижения ада…

Нога – рука – нога – рука – нога…

Монотонность стала привычной, бездна под ногами – обыденной, движение – вечным. Ты знаешь, что должен делать, и делаешь не задумываясь, поскольку движение не требует интеллекта, только осторожности, инстинктов и собранности. Ты знаешь, что ошибиться нельзя, и постепенно перестаёшь быть человеком, полностью превращаясь в движение.

Нога – рука – нога – рука…

Ты – странное ощущение отсутствия себя. Вначале немного пугающее, а затем становящееся привычным. Ты двигаешься, и ты – движение. Ты ждёшь приказа остановиться на короткий отдых – стоя, вцепившись в ферму, или на длинный привал – с выходом из шахты и возможностью полежать на твёрдом полу, хотя бы на час избавившись от ощущения бездны.

Но не перестаёшь ощущать себя движением.

И думаешь только о том, что уровни поменялись: грузовые палубы в двадцать метров высотой исчезли, сменившись трёх- и пятиметровыми этажами, причём выходы на большинство из них оказались закрытыми – поэтому и приходилось отдыхать в шахте. Три раза выходили на уровень, валялись на полу, опять же – не разговаривая и даже не думая ни о чём, просто валялись, отдыхая и набираясь сил перед следующим рывком, по приказу поднимались и шли дальше.

Вновь становясь движением.

И не думая о том, когда оно прекратится.

///

В этот раз, так же, как в самый первый, Октавии потребовалась помощь сержанта. К концу перехода девушка настолько вымоталась, что не могла справиться с дрожью в руках даже во время отдыха на фермах. Стич это увидел и помог выбраться из шахты без просьбы – молча и уверенно. И усадил рядом с Конфеткой.

– Спасибо.

– Ерунда, Леди.

– Прошу: Октавия.

– Не сразу, – улыбнулся в ответ сержант. – Я должен привыкнуть к этой мысли.

И направился к Райли. А девушка тихо поинтересовалась у подруги:

– Как ты?

– Скажи, ты это снимаешь? – вопросом на вопрос ответила Сандра. Она выбралась из шахты минут пять назад и уже успела слегка отдышаться.

– Наш спуск? – уточнила ОК.

– Да.

– С разных ракурсов.

– Зачем?

– Чтобы все поняли, чего нам это стоило, – ответила Октавия, вытаскивая фляжку. Воды в ней осталось чуть, а открыть получилось только с третьего раза – руки по-прежнему дрожали. – А то подумают, что мы просто зашли в рубку управления и взяли корабль под контроль.

– А мы его возьмём?

– Я в тебе не сомневаюсь.