Противостояние империй

Человек не умер, но уже по-другому смотрел на окружающие его вещи. Руки тряслись в судороге и стали чужими. Рекрут не мог овладеть ни единой частью тела. Все время битвы он проглядел на валяющуюся изуродованную голову с выкатившимся глазом, пока один из гномов не раздавил око смерти ногой, приведя тем самым беднягу в чувства.

Нападающих уже не было видно на стене, а лестницы валялись у подножия крепости. Все тот же гном, но уже в измятом шлеме и пробитых доспехах, похлопал новобранца по плечу.

За время боя Бирон потерял убитыми больше половины войска. Остальные были ранены, лишь немногим удалось отделаться легкими травмами и скрыться. Долго еще кружило воронье над полем битвы с пропитанной кровью землей.

Позорно, без оглядки, бежав, Бирон Длинные Руки долго скакал, опасаясь погони, и вернулся в замок на загнанном коне в сопровождении двух всадников, растеряв по дороге оставшихся в живых воинов.

Боевой запал лорда умер вместе с гордыней. Бирон затворился в комнате, никого не желая видеть, а в голове все слышалось злобное карканье ворон, потешавшихся над его гордыней.

Матери и семьи не вернувшихся солдат вышли к замку лорда, требуя ответа, куда он подевал кормильцев. А в толпе уже зарождались крики революционной чумы. Слухи о бесславном побеге лорда дополнили рассказы пары десятков чудом выживших вернувшихся домой бойцов.

Раненый город

Раненый город не мог заснуть. Воины Вимона, которых оперировали на поле, недалеко от городских ворот, вытаскивая болты из тела, а кому и отрезая изуродованную конечность, звали всех демонов себе на помощь, сотрясая адскими криками округу.

С трудом понимающие, что произошло, многие из них еще не ведали, что попали в плен. Возможно, в глубине души они все же благодарили Бога, что им сохранили жизнь и сейчас их сердце бьется, пусть им и не удастся смыть позор плененья кровью. Очевидцы тех событий уверяли, что кровью можно было наполнить целую реку, а воды рва окрасились в багряный цвет.

Часть 5

Неспокойные донесения

Следующий месяц пролетел как один долгий и трудный день. Вариан вместе с Ллойсом возился с университетом, принимая новых отпрысков баронетов и герцогов. Утер куда-то сгинул, размещая части инквизиции в ключевых регионах.

Приходили письма с заверениями верности новому главе церкви. Большинство вассалов были лояльны.

Югу было все равно, и они довольно быстро отписались престолу, что приветствуют нового Владыку Небесного Отца.

На востоке было не так гладко. Но стоило отдать на растерзание крупным латифундистам несколько несогласных, как все горячие головы поостыли и вслух уже не смели выражать свое недовольство.

Большинство ленников с крайнего запада не удосужили ответом светлейшего монарха. Но отчисления в церковную казну красноречиво говорили об их согласии.

Непроходимый и дремучий северо-запад также не слал вестей. Скорее всего, гонцы так и не добрались до вассалов, верстовые либо застряли в коварных болотах, припорошенных свежим снегом, либо осели в каких-то городках в ожидании нормального зимника.

Быть может, сами вассалы в борьбе за выживание в этом суровом и диком краю просто не обратили внимания на столичную новость. Вариан не беспокоился по этому поводу, все равно северо-запад не приносил много денег, да и людей там было слишком мало, чтобы ждать оттуда беды.

Гораздо больше короля беспокоил север. Основной источник железа, сталей и, конечно, немалых податей. Спесивые и своенравные северяне сидели на входе в Подземное царство, словно бездонная жадная глотка, поглощавшее в неимоверных количествах мясо, ткани, древесину – все, чего не хватало под землей.

Состояния северян год от года росли, пухли. Ленники даже ничего не производили, занимаясь лишь перепродажей товаров из центра или с востока гномам.

Мюллих докладывал о каком-то неявном восстании в землях Бадвина из Ингольштофа. Доведенные до отчаяния деспотичным поведением сеньора жители свергли Бадвина и не то казнили, не то заточили в темницу.

Вариан хотел приказать Кунгуру Отшельнику и Рудгару Веселому войти в земли неудачливого соседа и навсегда решить вопрос с восстанием, к своей выгоде, конечно. Но чрезмерное усиление, пусть даже наиболее лояльных короне дворян, претило королю.

Направить в эти земли гвардию и прибрать бесхозные земли к рукам было заманчивой идеей, но большая группа войск увязнет в раскисших осенних дорогах. К тому же вскоре ударят холода, доходящие на севере до лютых морозов. А потерять часть войска из-за обморожений Вариану не хотелось.

Малыми силами одолеть большой город Ингольштоф не представлялось возможным, даже если там засели простые крестьяне. Северяне не прочь были урвать если не кусок земли, так добычу у соседа и часто ходили в набеги. Города, где проживали ленники, надежно охранялись каменными стенами, все как один отстроенные по добротным и точным гномьим чертежам. Брать в осаду город осенью, с полными к долгой зиме амбарами, было и вовсе самоубийственным занятием.

И король медлил…