Противостояние империй

4.Также извещаем Вас, что на нашу сторону для защиты истинной веры и свободы встали верные союзники и старые друзья гномы, так что попытка ввергнуть нас в ересь будет жестко пресечена.

За сим остаемся слугами короны и истинной веры.

Подписи:

Ингвар Лисий Ус

Рудгар Веселый

Бирон Длинные Руки

Кунгур Отшельник».

Вариан в сердцах хватил кулаком по полированной столешнице и швырнул пергамент Ллойсу. Сенешаль бегло ознакомился с содержимым и глубоко задумался.

– Водворять север в лоно церкви – дело затратное. Их гарнизоны полны солдат, а доспехи и оружие воинов сработаны под горой. Есть надежда, что этот ормунд не позволит им командовать объединенными войсками и погрязнет в противоречиях. Никто из лордов не отдаст войска под командование другому. Но гномы… Их воины очень сильны, и нам доподлинно не известно, сколько их. Может, есть способ уважить северян? – проговорил сенешаль.

– Нет, Ллойс. Нет такого способа. Церковь изменилась раз и навсегда, став наконец по-настоящему людской. Настоятель согласно канонам должен быть избран из людей королевской крови, входящих в орден альтеоритов. Этот человек не должен обладать леном и заниматься мирскими делами. Такого человека нет. У меня есть несколько дальних родственников по материнской линии, но все они сидят на земле и в альтеориты никак не годятся. И самое главное, Настоятель сам рукополагает нового проводника воли Отца Небесного. Так что, это их «когда», – Вариан потряс свитком – на деле превращается в «никогда»!

– А что говорит по этому поводу Октий? У него ведь на руках все уложения.

– А что он скажет? – обреченно махнул рукой король. – По-моему, он все ясно сказал еще той ночью. Не сомневайся, все библиотеки собора были перевернуты еще в тот вечер, когда взяли Настоятеля. И если б он нашел хоть какой-то иной вариант, то не преминул бы встать на сторону буквы закона.

– Ладно! В эльфийские дебри все это! – решительно хлопнул ладонью Вариан. – У нас еще вся зима, чтобы подготовиться к войне. Меня интересует другое: что такое стряслось, что эти карлы наконец вылезли из своей норы и прибрали этих простофиль к своим жадным ручонкам?

– Позволено ли будет сказать, мой господин? – вкрадчиво произнес сенешаль.

Вариан махнул рукой.

– Рискну предположить, что после того, как мы казнили изменника, они справедливо решили, что нам все известно о древнем заговоре и что король воспылает жаждой мести по отношению к эльфам и гномам. Вот только если выкурить эльфов из родных лесов задача для нас пока невыполнимая, то у гномов есть одна слабость.

– Любопытно, какая же? – фыркнул король, отодвигая план замка и доставая карту. – По-моему, это пока мы уязвимы для них! Львиная доля моих вассалов набрала денег у гномьих банков под мое имущество! Мы на девять десятых куплены Подгорным царством!

– Мой лорд, – продолжал сенешаль тихим, бесцветным голосом, – под землей не растет трава, не светит солнце, не пасутся козы и коровы. Гномам нечего есть, а кушают они очень много. Если бы весь этот ормунд присягнул короне, то люди, ведомые жаждой мести, по их мнению, устроили бы им осаду, запретив северянам торговать с гномами. И, просчитав риски, карлы решили прибрать север себе. Если вы вспомните, то эта история началась даже раньше. Гномы стремятся уменьшить свои риски. Тот мелкий владетель из болотного края, что пустил гномов к себе на постой.

– Как же, как же. Помню. Как там бишь его?

– Малкольм, мой лорд. Так вот. Не так давно гномы в содружестве с эльфами устроили там торжество, приуроченное к осенним ярмаркам. Судя по донесениям, гномы там неплохо устроились…

– Гномы… Эльфы… Да они же терпеть друг друга не могут! – удивился Вариан.

– Может, это только для отвода глаз? – пожал плечами сенешаль. – Помните, что говорил пленник: пакт, заключенный древними ради того, чтобы поставить человечество под контроль.

– Ты прав, Ллойс. Эти двуличные твари все время действовали заодно. Этим нелюдям не известно благородство! Только подлость и обман! Но надо чем-то им ответить. Нельзя же так это оставлять…

Король выразительно глянул на свиток.

Поразмыслив с минуту, Вариан задумчиво молвил: