Противостояние империй

Над входом нависал сталактит совсем другого свойства. Это была настоящая крепость! На это недвусмысленно указывали ряды бойниц. И плотно закрытые металлические люки. Наверняка они скрывали от посторонних глаз хитроумные смертоносные машины знаменитых гномьих инженеров. Эльфийский глаз уловил блеск стальных рогов арбалетов в темных провалах бойниц. А тонкий слух выхватил лязг возводимых затворов в мощном гуле города, поднимающемся снизу.

Тотчас с вершины башни упала железная выдвижная лестница, и по ней вразвалочку спустился пузатый гном в добротных вороненых доспехах. На мощном левом наплечнике полированной медью блестели знаки отличия.

– Приветствую, капитан, да удлинится твоя борода! Я Драин, волей Владыки посол Каменного престола, и эта группа эльфов со мной, – поспешил заступить ему дорогу провожатый.

– Приветствую, Драин, да приумножится твоя слава и возрастет богатство! – огладил седую бороду капитан. – Меня никто не предупреждал об эльфах.

Рука гнома недвусмысленно похлопывала по лезвию топора в поясном кольце.

– Я тебя предупреждаю, уважаемый. Отворяй решетку!

– Надо сделать запрос в управление. Таков порядок.

– Чтобы они сделали запрос в дипломатическое ведомство, а те спросили у меня суток через трое? Я тебе сразу говорю: отворяй, у нас срочная миссия первостепенной важности.

– А почем я знаю, что ты действительно эмиссар самого Владыки?

Эльфы со снисхождением поглядывали на препирательства коротышек, рассматривая гордую гномью столицу, усеянную разноцветными огнями фонариков, газовых рожков и факелов. Они были первыми эльфами, кто воочию увидел самую главную залу подземного царства.

А спор меж тем все нарастал.

– Ты что, слепой? Ты знаешь, что полагается за ношение парадного церемониального доспеха простому гному? А что будет с тем, кто проведет в залу эльфа или человека? Только послы по воле престола могут это делать!

– Ну и где бумага на этих доходяг, уважаемый? – капитан указал рукой на сторонящихся детей леса.

– Я посольской волей решил провести этих эльфов. У них архиважная миссия для Самого! – тут Драин многозначительно поднял палец. – Нет такой бумаги, но, если ты настаиваешь, капитан, я вышлю тебе бумагу позже, скорым курьером.

Капитан лишь иронично вздернул густую бровь.

– В общем, так, капитан, или ты открываешь решетку, или мы вызываем дипкорпус. И тогда ты, твоя семья, родственники, а также весь гарнизон с их родственниками отправляются в самые нижние пределы на грибные плантации или на болота во внешний мир! Это я, Драин, сын Трогвара, особо приближенный советник Владыки, говорю!!

Несколько долгих минут капитан сверлил тяжелым взглядом гнома, потом развернулся и махнул в сторону крепости. Решетка, перегораживающая спуск в город, поднялась на хорошо смазанных потайных петлях. Стражник люто взглянул на эльфов и, не попрощавшись, молча поднялся в башню.

Отряд проследовал по лестнице. Вальзару хватило такта не вмешиваться. Он понимал: сила традиции и порядка у гномов велика, и Драин пошел против нее. Капитан был прав, а их спутник просто-напросто воспользовался служебным положением и нажил себе кровного недоброжелателя.

А меж тем широкие мощеные улицы все приближались. Всюду били небольшие фонтаны общего пользования, окруженные изящными коваными заборчиками. У каждого сидела пожилая скрюченная гномиха и за медяк отворяла калитку любому желающему напиться вволю ледяной воды.

Двух-, трехэтажные особнячки с каменными заборчиками или просто окруженные хороводом каменных фигур тянулись вдаль. Во дворах домов стояли столы, уютные кресла, иногда пылали открытые очаги.

В одном дворе был даже свой водопадик и речушка. Богатенькие детки в ярких, добротных одежках играли красивыми игрушками.

Были и трущобы. Кое-как сложенные, щелястые бараки. В темных провалах неровных окон мелькали изможденные лица, слишком усталые, чтобы интересоваться какими-то эльфами.

Мощный гул тысячекратно отражался от стен. Дробился, смешивался сам с собой, окутывая лесных жителей, тесно пульсируя в голове.

Запах сырого камня, давно не стиранной кожаной одежды… Специфические гномские запахи, поднятые из глубин: угля, газа, горной породы, черного подземного масла. Все это неприятно щекотало чувствительное эльфийское обоняние. Для них не было места в целом мире отвратительней и необычней. И все же чем-то оно, несомненно, притягивало. Застывшим металлическим узором оград и фонарей, четкой и правильной геометрией или, быть может, живой гладкой фактурой полированных пород. Во всем этом угадывался какой-то четкий замысел. Красота и законченность.

Обстановка, точно кусочки головоломки, складывалась в одну большую картину. Все строения могли быть расположены именно так и никак иначе и украшены строго таким образом. Один штрих – и мираж гармонии разрушится. Эльфы чувствовали во всей этой архитектурной планировке что-то родственное и одновременно чуждое их родине. Это новое ощущение словно околдовало лесных жителей.

Мрачный же дотоле Драин истолковал это по-своему: