Протокол 91

Четыре пары камер холодно наблюдали за пришельцами.

— Мы — пос-с-сланцы — нарушил молчание один из карликов. — Мы приш-ш-шли с важ-ж-жным поручением.

Суперкиборги молчали. В этом секторе Ржавых Пещер все, за исключением, может, этих забавных недомерков, знали, что беспокоить «Бешеную Четвёрку» по пустякам опасно для жизни.

— Мы з-з-знаем, что вы больш-ш-ше не воюете, — продолжал предводитель уродцев, — но мы хотим предлож-ж-жить вам очень больш-ш-шое дело…

— Ты же сам только что сказал, что мы не воюем, — низкий голос предводителя четверки исходил, казалось, не из титанопластового черепа, а откуда-то из-под панциря киборга. — И это чистая правда — что бы ты не предложил, нам это не интересно.

— Прос-с-сим прощ-щ-щения, что оторвали важ-ж-жных господ от дел, — фигурка еще сильнее растеклась по полу, — но мы предлож-ж-жим вам нечто очень интенрес-с-сное. Господа ведь слыш-ш-шали о наемнике по имени Болдс-с-скал?

Энсон с лязгом шагнул навстречу просителю. Казалось, металлическая махина сейчас размажет по полу четыре комка плоти, сокрушит их хлипкие кости ребристыми ступоходами.

— Всякий, упомянувший при нас имя этого предателя должен иметь чертовски хорошее оправдание. Говори, что ты знаешь о Хью Болдскале, и чего ты хочешь от нас? Но следи за своими словами, червяк!

Карлик в ужасе отпрянул.

— Пус-с-сть выс-с-сокий господин не делает нам больно. — в панике верещал он. — Мы вс-с-сего лиш-ш-шь с-с-слуги…. Да-да, мы слуги! Этот парш-ш-шивый Хью очень сильно обидел наш-ш-шего хоз-з-зяина… да-да, он уз-з-знал что-то оч-ш-шень с-с-секретное. Такое, чего хоз-з-зяин давно прятал… да-да, уж-ж-же давно. И теперь Хозяин пос-с-слал на с-с-спросить — вы мож-ж-жете убить этого Хью? Если мож-ж-жете — вы будете оч-ш-шень-оч-ш-шень вознаграж-ж-ждены…

Внезапно труба на левом оружейном лафете суперкиборга, стоявшего рядом с полковником, выпалила. Но вместо смертоносного ракетного снаряда, в мутантов полетела, разворачиваясь, прочнейшая сеть. Карлики еще барахтались в ее ячейках, а Энсон уже подходил к ним. Из-за отъехавшей в сторону плечевой пластины выдвинулся пневмоинъектор. Карлики завизжали и забились еще сильнее, но инъекции универсального транквилизатора быстро успокоили их всех.

— Хорошая работа, Третий. — в голосе Энсона звучало удовлетворение. — Итак, приступим. Для начала — медикаментозный допрос.

Через три с половиной часа допрос пришлось прекратить. Полковник вынужден был признать — он не дал ничего, кроме новых загадок. Все четверо пленников оказались совершенно безмозглыми. Когда им вкололи сыворотку правды, выяснилось, что им нечего вспоминать — ну совершенно нечего! Карлики шипели, плевались, пробовали кусаться, но не сказали ни слова о своих таинственных хозяевах. Неясно было, работают ли они на поганца Хью, или кого-то ещё… да они вообще ничего связного не сказали! Порой создавалось впечатление, что они вообще не умеют говорить — но они же только что болтали, причем довольно бойко?

Энсон был в тупике — под использованной им сывороткой правды раскалывались даже «чистые» супермутанты. В итоге то, что осталось от несчастных карликов, пришлось сжечь из огнемёта, ни на что другое это уже не годилось. Вне всякого сомнения, это были клоны. На их слова о «хозяине» можно было не обращать никакого внимания — клон-разум, которому принадлежали визитеры, пытался запудрить полковнику мозги. Причем делал это довольно грубо.

А дальше начинались дремучие загадки. Полковник был уверен — эти четыре существа-клона не относились ни к одному из тридцати двух известных и действующих на данный момент клон-разумов. Нет, самих-то клонов несчитано, но все они принадлежат к какому-то из клон-разумов. Причем любой житель Ржавых Пещер с первого же взгляда определит, к какому именно. Клон-разумы нарочно вносили легко различимые отличия во внешний вид своих клон-эффекторов (так назывались «тела», составляющие единое коллективное разумное существо, которым, собственно, и был сам клон-разум.) Эти, к примеру, больше всего походили на эффекторы того клон-разума, что с незапамятных времен распоряжался коммуникациями северного полушария Большой Планеты. Но отсутствие характерного костяного гребня и шестого пальца на руках ясно намекало, что это какие-то другие клоны.

Необычно было даже то, что клон-разум заинтересовался Хью Болдскалом настолько, что предпринял против него какие-то действия. Еще более необычна была форма обращения — клон-разумы предпочитали держать связь с внешним миром по информационной сети. Их эффекторы нередко и голосового-то аппарата не имели, общаясь друг с другом посредством некоего вида телепатии.