Протопоп Аввакум и начало Раскола

Лазарь первым вновь взялся за перо. Его «Свиток» был опровергнут во второй части «Жезла». Этот труд появился в августе, и он смог с ним познакомиться. Его возражения не были воспроизведены честно. И не все они были рассмотрены[1472]. Он считал необходимым продолжить полемику. Тотчас по прибытии, невзирая на то, что он был лишен в течение десяти лет всяких книг, и на то, что память его, вследствие горестей, ослабела, он начал новое обращение к царю. Он напоминал ему о его обязанностях монарха, покровителя православия, ставил ему в пример его отца и деда, святейшего патриарха, которые никогда не терпели ни малейшего искажения в вере и поэтому были избранниками Божиими; затем появился Никон… Здесь возобновлялась дискуссия, возобновлялся спор о пагубных новшествах, введенных этим волком в овечьей шкуре; работа сопровождалась иногда оригинальным толкованием текстов и обрядов и искусным объяснением Апокалипсиса. В заключение Лазарь просил об очной ставке с архиереями и «новолюбными книжники» в присутствии представителя от царя. Кроме того, он предлагал, так же как и ранее Собору с участием вселенских патриархов, суд Божий: «Предо всем царством самовластно взыти на огнь во извещение истинны, и да явленно будет благочестие отец твоих, и отымется всяко сомнение от душа благочестивых, и соединится святая церковь»[1473]. В то же время он предупреждал: «Власти наши (…) говорят тебе, бутто мы одне стоим в книгах и в законе отеческом. Ей, ей, не одне. Есть в Великой Русии и сто тысящ готовых умрети за законы отеческия; по писанию же, и страха ради властительска, прикровенны суть»[1474].

Эта челобитная[1475] была смелой: требовать от царя нового разбора дела! Видели ли когда-либо еретика, выносящего приговор еретику? Разве когда-либо сатана изгоняет сатану? Так спросил позже по этому поводу дьякон Федор[1476]. Однако тридцать глав челобитной были все-таки написаны; Лазарь же составил другое послание («Сказку») в пятнадцати главах, адресованное уже патриарху. В нем он настаивал – этому посвящены семь глав – на пришествии антихриста, предсказанном святыми Ефремом Сирином и Ипполитом: его предтечи уже наложили нечистую печать на просфоры, на чело и руки христиан! Он настаивал, главным образом, на том, что священнический сан, дарованный ему при Филарете митрополитом Варлаамом, оставался в силе, несмотря на отлучение от церкви. Но, видимо, ожидая меньшего от патриарха, чем от царя, он не высказывал никакого конкретного пожелания. Он ограничивался констатацией фактов: нужно, чтобы всякий верующий боролся до конца. «Блаженны умирающие о Господе». Однако он делал заключение: «Сам себе вразумляй, нас же юзников благослови, содержащих закон отец твоих, да и сам от Бога благословен будешь»[1477].

Эти два текста были закончены в феврале 1668 года[1478]. На обратной стороне первой страницы тетради, содержащей послание к Иоасафу, инок Епифаний изобразил досточудный крест Господень, о котором говорилось в тексте: то был крест восьмиконечный, воздвигнутый на Голгофе, с главой Адама внизу, имеющий по бокам орудия Страстей Господних и различные священные начертания. Документ был запечатан, и Лазарь передал его воеводе как «великое тайное дело, касающееся царя и патриарха». Все доносы, касающиеся царя, должны были пересылаться в Москву без предварительного рассмотрения и безотлагательно! Лазарь и его друзья надеялись таким образом доставить свое послание по адресу. Однако воевода потребовал прочтения послания и на отказ Лазаря позволить ему сделать это вернул ему весь свиток; в конце концов, он согласился отправить в Москву лишь жалобу, составленную Лазарем в связи с этим. Оба документа пролежали под спудом в Пустозерске целых два года[1479].

Следующий день после этой неудачи ознаменовался большим событием: прибытием дьякона Федора. 21 февраля ему был вынесен окончатель ный приговор: отрезать ему язык и под охраной выслать в Пустозерск в сопровождении Перфилия Чубарова из полка Артамона Матвеева и четырех стрельцов из того же полка[1480] и сдать его на руки Федору Акишеву. 25-го во втором часу палач выполнил свою обязанность и в тот же самый день Федор был отправлен в путь. Он прибыл в Пустозерск 20 апреля[1481].

Перфилий должен был вернуться в Москву. Ничто не помешало Аввакуму использовать этого гонца, чтобы доставить царю краткое письмо следующего содержания: