Протопоп Аввакум и начало Раскола

Первым пионером в этой религиозной колонии, чье имя дошло до нас, был священник Иов Тимофеевич. С ним мы уже встречались в связи с его служением у Покрова в Ракове, а затем в церкви Святителя Николы, что на Красных Холмах. Среди его учеников был тот самый монах Гавриил, что позднее сыграл столь значительную роль в старообрядчестве[1616]. Когда после церковного собора от Иова потребовали изъявления покорности, он прибегнул к своему излюбленному средству защиты – бегству. Вместе со своим другим учеником, Нифонтом, он направился в степные просторы Юга, но на пути остановился между Рыльском и Курском: тут к нему примкнули другие беженцы, и в 1669 году был основан Льговский монастырь.

Иову было дано откровение о будущем, но он стал действовать и рассуждать и практически, что показывает, что он столько же полагался на Провидение, сколько и на свой реалистический и практический ум. Он подумал о том, что он уже стар и что верующих по-старому священников недостаточно. Подумал он соответственно и о том, что архиепископ Тверской Иоасаф был посвящен в августе 1657 года, то есть до церковного собора и, следовательно, получил сан священника до Никона; он охотно, подумал Иов, стал бы осуществлять и проводить старые обряды, а священство, дарованное им, было бы вполне действительным. Иов направил к нему своего близкого человека, мирянина, с просьбой посвятить его в сан. Архиерей ведь не мог быть ожесточенным новатором: он был, главным образом, великим строителем[1617]. Он дал свое согласие. С той поры преемственность священства, казалось, была упрочена. Но постепенно гонение распространялось все более: в 1672 году Иов, в сопровождении большого количества монахов, послушников и верующих, взял посох странника и ушел[1618] – на этот раз к казакам. На небольшой речке Чир, в пятидесяти верстах от ее слияния с Доном и в трехстах от Черкасс, он основал новый скит с церковью во имя Покрова; под покровительством казацких властей это иноческое поселение долго процветало: в начале 1677 года там насчитывалось двадцать монахов и более тридцати послушников.

Слава о старце Иове уже широко распространилась в Москве, и эта слава все больше увеличивалась вплоть до самой его кончины в 1680 году[1619]. Она-то и привлекла на Дон других беглецов: попа Савелия и двух ино ков, которые к 1676 году обосновались невдалеке от устья Хопра, а также попа Пафнутия, который к 1678 году основал скит на реке Цымле. Две колонии старообрядцев существовали также на Белой Калитве, недалеко от слияния обеих рек[1620]. Старообрядческие общины Дона заставят о себе говорить до конца XVII века.

Для гонимых было еще одно направление, по которому они могли искать спасения, то были знаменитые брянские и карачевские леса на юго-западе. Там и был основан Милеевский скит, где в 1676 г. настоятелем был некий Досифей. Самые смелые из проповедников старой веры порой выходили из лесов, чтобы появиться в Белеве или Калуге. Многие же шли дальше, к Стародубью. Это лесистая местность находилась на границе с Польшей и была завоевана Русью в 1654 году, заселялась она всякого рода беглецами из той и другой страны. Район этот пользовался как бы своего рода фактической автономией. Первые старообрядцы появились там в местечке по названию Понуровка в 1667 году; в 1670 году село Азаровка было в основном заселено ими; затем заселилась и слобода Демьянки; те, кто уже в 1676 году находились в Стародубье, пришли из Москвы по приглашению полковника Гавриила Дащенко. Архиепископ Лазарь Баранович, которому область подчинялась в церковно-административном отношении, был человеком веротерпимым: тогда как повсюду старые книги преследовали, он в 1677 году заставил вернуть жителям Демьянки отнятые у них прежде книги. Поэтому-то, вероятно, в 1678 году Козма, приходской священник церкви Всех Святых на Кулишках, и оставил Москву, направляясь на юго-запад и взяв с собой человек двадцать прихожан. Эта новая колония обосновалась в Понуровке. В Замишево, на самую границу, пришел из Белева поп Стефан. Ни Козма, ни Стефан не считали, впрочем, возможным привезти из своих церквей антиминсы, так как антиминсы освящались всегда для точно указанного престола и их нельзя было переносить. В Стародубье же не было церкви. Божественная служба совершалась в избах, а так как литургию служить не могли, то довольствовались Преждеосвященными Дарами, сохранившимися у обоих попов[1621].

III Темницы и узники: Трифилий, Авраамий, Морозова и Урусова

Таким образом, старая вера оставалась живой и крепкой. Теряя преданных ей верующих в одном месте, она их находила в другом. Из глубины тюрем взывала она к вновь обращенным.