Процентная афёра

Вздох, который она сдерживала последний час или около того, вырвался

из ее груди. Она в безопасности! Как суша для потерпевшего кораблекрушение

моряка, как глоток воды для залитого солнцем странника в джунглях, спасение

было под рукой. Сидни чуть не подпрыгнула и не обняла своего спасителя, пока не

посмотрела получше на гранитное лицо лорда Мейна и не увидела, как выбеленные

костяшки пальцев сжались на спинках ее стула. Как акула для моряка, потерпевшего кораблекрушение, как племя людоедов для души, затерянной в

джунглях, некоторые судьбы были хуже смерти.

Сидни нашарила в своей сумке несколько шиллингов, которые у нее

остались. «Если подумать, я буду играть немного больше».

Еще один рулон монет упал на стол, на этот раз прямо перед ней.

«Новые карты», она услышала его голос, как приговор судьбы. «Леди cдает».

* * * *

Сидни не нужно было концентрироваться на правилах, картах или ее

ставках. Виконт постучал своим лорнетом по карточке, которой он хотел, чтобы она

играла, и так же тихо указал, сколько ей следует поставить. Больше никто не

говорил, потому что игрокам приходилось смотреть в свои руки, а не рассчитывать

10

на жульническую игру, чтобы ощипать голубка. Теперь неизвестная леди

заключила сделку, и репутация Мейна заставила их быть честными. Никто не

осмелился пометить карты или поменять их. Это была честная игра.

Больше не было никаких грубых комментариев и никаких насмешек, направленных на то, чтобы заставить Сидни нервничать - что было бы слишком

поздно в любом случае. Её руки делали движения, передавая карты от сабо к

игрокам, выталкивая монеты и маркеры вперед, собирая выигрыши.

По мере того, как груда перед ней росла, рос и ее трепет от

неестественной тишины. Она подумала, что они все должны слышать, как стучат ее

колени, неистовое биение ее сердца или капли нервного пота, стекающие по ее

спине. Ей пришлось вытереть руки плащом, чтобы карты не липли к ним.

«Пожалуйста». Она повернулась, чтобы умолять, когда казалось, что

игра будет продолжаться еще раз. «Пожалуйста, могу я уйти домой сейчас?»

Виконт поманил пальцем зависшего рядом слугу, тот немедленно достал

шелковую сумочку, соскреб в нee выигрыш. Грохот монет был единственным

звуком. Виконт отодвинул несколько жетонов для доли дома, несколько для слуг, а

затем кивнул одному из дилеров, чтобы обменять остальные на наличные. Только

тогда он отодвинул кресло Сидни и помог ей подняться, положив руку ей под

локоть. Он держал руку, когда вывел ее из тихой комнаты. Она могла слышать, как

позади них начался шепот, но лорд Мейн продолжал идти размеренным шагом, не

спеша. И молчать. Он кивнул некоторым своим друзьям, срезал других, которые

пытались привлечь его внимание. Сидни не знала, что комнаты были длиной в пять

миль!

Наконец они достигли входа, который был пуст, за исключением

дворецкого и нескольких лакеев. Слугам было довольно кивка Форрестa, чтобы

передать трость, шляпу и перчатки, отправить его экипаж и принести ему

выигрыш.

Этот мешок монет, казалось, развязал поток слов, которые он стремился

сдержать, пока они не остались одни.

Сунув его в руки Сидни, слишком разъяренный, чтобы не обращать

внимания, кто услышит, он зарычал: «Вот, мадам. Я надеюсь, что золото стоило

этой ночи. Вы проиграли свою репутацию, проиграли будущее своей сестры, чтобы

погасить долг, которого никто не хотел получить».

«Но, моя честь …»

«Ваша честь, проклятье. Не было никакого позора в принятии подарка, когда он был нужен, только удар по вашей упрямой гордости. А что такое честь, кроме доброго имени? Вы сделали все, что было в ваших силах, чтобы увидеть, как

ваши имена волочатся по грязи, черт бы вас побрал».

Сидни дрожала, его рука - единственное, что удерживало ее на ногах.

Тем не менее, она должна была заставить его понять. «Но семья рассчитывала на

меня! Что еще я могу сделать, когда все они зависят от меня?»

10

«Вы могли, черт, позволить мне позаботиться о вас!» - крикнул он для

просвещения слуг, игроков, которые толпились в дверях, наблюдая, дворецкого, который стоял, держа дверь, и трех экипажей, проходящих мимо.

С алым лицом, Сидни стряхнула его руку. «Спасибо, мой лорд. Теперь

мы можем быть уверены, что мое разрушение завершено».

Она ослабила тесемки кошелька и опрокинула его, монеты пролились у

его ног и покатились по мраморному фойе, фунтовые банкноты развевались на

ветру от все еще открытой двери. Один лакей продолжал притворяться невидимым; другой поспешно пополз вдоль пола, чтобы собрать купюры и монеты.

«А что касается выигрыша, мой лорд, я не хочу ничего ни от вас, ни от

этого грязного места. Я не заработала это, я не буду зарабатывать это, и я не взяла

бы это от них - или от вас - даже если бы голодала. Если бы мою сестру заставили