Провидение

Теперь у меня есть как бы друзья. На этот подкаст, двух парней из Новой Зеландии, я наткнулся около года назад. «Киви»[54]. Зовут их Гай и Тим, и занимаются они исключительно тем, что анализируют фильм «Одноклассники 2». Слушать их одно удовольствие, они подмечают то же, что подмечаю я, те вещи, которые заложил режиссер, но они очевидны. Только теперь я понял, почему фильм действует так расслабляюще. Это из-за отсутствия четкой направленности. Как у меня в случае с «Ужасом Данвича» и письмом Роджера Блэра, где не указано, на чем сосредоточить внимание, что полагается увидеть и что делать. Каждый эпизод я прослушал раза по три-четыре. Интерактивный вариант здесь не предусматривается, но иногда я разговариваю с ними, как если бы мы втроем сидели в баре. Я слежу за ходом обсуждения и, бывает, чуть ли не жду от них ответа, жду, что они обратятся ко мне по имени. Хорошо, когда находишь людей, с которыми у тебя есть что-то общее, даже если ты не можешь познакомиться с ними поближе. Здесь примерно то же, что и с фанатами Лавкрафта.

Звонит телефон. Номер незнакомый, и сердце ускоряет ход, готовится вступить в бой, тудум, тудум. Съезжаю к тротуару, останавливаюсь. Откашливаюсь.

— Алло?

Я уже несколько дней не говорил вслух. У меня новозеландский акцент, который я, должно быть, подхватил, слушая подкаст. С другой стороны линии только молчание, и я снова и снова, как какой-нибудь придурочный киви, повторяю «алло». Но это не Хлоя, не мои родители, выследившие меня с помощью детектива, и не какой-то интернетовский ас. И не профессор Мини.

Я думал, что он может позвонить, потому что утром не выдержал и послал ему загадочный имейл с аккаунта Тео Уорда.

Дорогой доктор Мини!

У меня есть основания полагать, что Вы в состоянии помочь мне. Это вопрос жизни и смерти. Я не драматизирую. Я не студент. Я не пытаюсь привлечь Ваше внимание. Я лишь пытаюсь получить от Вас помощь. Деньги здесь ни при чем. Мне лишь нужно, чтобы Вы выслушали меня.

Вы знаете, кто это.

Но нет, звонит не профессор Мини. Возможно, принял мое письмо за спам. А звонит мне робот, пытающийся почистить мои ковры. «У меня деревянные полы, придурок!» — кричу я в трубку.

Вот так, я снова становлюсь собой.

Надо было сразу понять, что это никто. Целый год никого и ничего. Похоже, доктор Ву говорила правду. Я перестал звонить Хлое. Не стал удалять ее номер, ничего такого, но не звонить ей стало чем-то привычным, как для некоторых ходить в спортзал. И она теперь другая. Использует больше хештегов. #субботняя_атмосфера. Сегодня она была в «Сбарро» в центре города. И написала так: «Не могу приходить сюда, не думая о Майкле Скотте»[55].

Мы никогда не смотрели «Офис» вместе. Возможно, она смотрит его с каким-то новым парнем, новым другом.

Я по-прежнему слежу за ее творчеством онлайн. Она продолжает старую тему, но глаза у нее безумные, почти жуткие, как будто что-то расстроило и вывело из себя. В медиа она объясняет это тем, что взрослеет, мудреет, становится циничнее и, заглядывая в темноту неведомого будущего, понимает… оно вот такое, как сейчас. Я читаю каждое интервью, а потом закрываю глаза и вспоминаю нашу встречу на лавкрафтовском конвенте. Память не стирается. Я не дам ей стереться.

Открываю газету и вижу статью о докторе Мини. Он спонсирует научную программу в средней школе Хоуп. Тут же фотография, на которой доктор с кучкой детишек. Все улыбаются. В глазах особое выражение; у них все еще впереди: выпускной, будущее, наука, которой они будут заниматься под руководством известного профессора. Я смотрю в зеркало — пустые глаза, одутловатое лицо. Я давно ни с кем не разговаривал. У меня нет этой искры будущего. Когда я улыбаюсь, глаза не меняются. Я не выгляжу счастливым. Я выгляжу мертвым.

Из-за низкого густого тумана Хоуп-стрит выглядит темнее, чем обычно. Я включаю фары.

И жму на тормоз. На капоте моей машины чьи-то руки. Две руки. Я слышу смех, туман рассеивается, и я вижу ярко-розовый спортивный бюстгальтер.

Определив, что за дом передо мной, понимаю, кто это должен быть: Крейн Запятая Флори.

Она молода, у нее вьющиеся рыжие волосы. Отдышавшись, она подходит ближе, наклоняется к пассажирскому окну и снова смеется в туман, плотный, обволакивающий. Я улавливаю запах ее пота.

— Боже, это, должно быть, ты. Вот и встретились наконец по-настоящему. Ты ведь Тео, да?

Она наклоняется, я вижу ее груди и темную ложбинку между ними. Губы ее постоянно в движении. Она говорит, что хочет познакомиться со мной. Зевает.