Провидение и катастрофа в европейском романе. Мандзони и Достоевский

В статьях В.В. Розанова «Религия как свет и радость», «Небесное и земное», «Об адогматизме христианства», «Из-за чего сыр-бор загорелся?», Вынос кумиров» нашло отражение свойственное Достоевскому неприятие присвоения себе церковью права единственного и непререкаемого толкования Евангелий. Эта неоправданная приватизация и унификация сущности христианского учения возмущает Розанова и не оставляла равнодушным и автора «Братьев Карамазовых». Для Розанова, как и Достоевского, в мире Божием «нет «ничего проклятого» и он отказывает в праве толковать Слово Божие лжепастырям в рясах, возомнившим о себе как о безальтернативных проводниках веры Христовой. В качестве примера приводится комичная зарисовка «уроков богословия» ректора Казанской духовной академии, который, дабы его внушения лучше доходили, сопровождал их стуком посоха.

Там же Розанов останавливается на противопоставлении двух спорных фигур у Достоевского: отца Зосимы и отца Ферапонта: