Провинциальный фотограф

С другой стороны, оказавшись в одной постели с Ланкаш – пусть даже эта постель состоит всего-навсего из набитого старой соломой матраса, – сумеешь ли сдержаться? Владимир хорошо помнил, как кровь ударила в голову, когда он тащил ее к окну в поезде. А что? Ланкаш молодая, привлекательная женщина, ни в чем, пожалуй, не уступающая прелестной вдове Осовской, даже более свежая, чем соблазнительная кондитерша. И он, несмотря на пробивающуюся седину, далеко не стар и еще полон желаний. К чему приведет их эта ночь?

Но усталость властно взяла свое. Не успев закончить мысленные рассуждения, Кривцов провалился в глубокий сон…

* * *

Проснулся он как от толчка, сразу открыл глаза и начал прислушиваться. Сквозь щели в ставнях, закрывавших грязные окна, просачивался слабый свет сумрачного утра – блеклый, серенький. Стук дождя по карнизу прекратился, но в доме по-прежнему пахло затхлой сыростью. Очаг давно потух, в комнатах было свежо.

Поднявшись, Кривцов на цыпочках подошел к двери смежной комнаты. Женщина спала, укрывшись платком. Решив не будить ее – пусть поспит немного, – он достал часы: половина шестого. Ладно, до шести он даст ей отдохнуть, а потом опять в дорогу.

Вспомнив ночные мысли, фотограф усмехнулся и поглядел в щель ставен. Сквозь мутное стекло виднелся покрытый низко стлавшимся туманом луг и мокрый лес, где стояло жуткое распятие, сначала принятое им за придорожный крест. Небо затянуто тучами, но они ходили высоко, поэтому в ближайшее время дождя можно не ждать. И то благо, что сыро будет только под ногами.

Владимир хотел отойти от окна – поискать воды, чтобы умыться и побриться, а то на щеках вылезла рыжевато-седая щетина, – но его внимание привлекла стая птиц, разом поднявшаяся над кронами деревьев, начав беспокойно кружить в вышине. Кто их вспугнул: зверь или люди? Но зачем лесным птицам бояться привычного им зверя?

И тут он заметил неясные тени, мелькнувшие в тумане на опушке леса. Всадники? Да, это конные – на разномастных лошадях, пестро одетые, но с оружием. Они словно выплывали из тумана, слегка покачиваясь в седлах в такт усталому шагу лошадей. Ехали спокойно, винтовки заброшены за спину и только у переднего всадника оружие наготове. Видимо, конные прекрасно знали здешние места и ничего не опасались.

Метнувшись в смежную комнату, Кривцов затормошил Марту:

– Вставайте! Скорее!

– В чем дело? – она открыла мутные со сна глаза.

– На опушке всадники, – прерывающимся от волнения голосом сообщил фотограф. – У нас всего несколько минут, чтобы успеть скрыться.

– Но почему мы должны бежать? – соскочив с кровати и собирая разбросанные вещи, спросила женщина. – Они едут сюда?

– Да. Быстрее! На улице туман, еще можно попытаться проскочить в лес незамеченными.

Схватив ее за руку и держа в другой руке саквояж и чемоданчик, Владимир потянул Марту к лестнице на первый этаж. Сбежав вниз, прислушался – конные явно направлялись к дому. В сыром утреннем воздухе далеко разносилось звяканье стремян и топот копыт, слышались возгласы перекликавшихся верховых. Конечно, заманчиво узнать, кто они и где сейчас оказались беглецы, но встреча с вооруженными людьми не входила в планы Кривцова. Поэтому он увлек спутницу к двери во двор, где от взоров конных их должен закрыть дом. Только бы удалось добежать до рощи и спрятаться, чтобы переждать внезапно надвинувшуюся опасность, а потом можно выбираться на дорогу или тропку, ведущую к жилью.

Поеживаясь от утреннего холодка, они пересекли двор, выскользнули за ограду и припустились бежать по мокрой траве к роще. Оглянувшись, Владимир с ужасом увидел, что за ними остается на покрытой росой траве широкий темный след. Проклятье! Теперь спасение только в быстроте ног.

А всадники уже подъехали к ограде дома. Один из них привстал на стременах, показал плетью на убегавших и что-то крикнул. Бухнул винтовочный выстрел. Словно подстегнутые им, несколько конных, с места приняв в галоп, понеслись вдогон за беглецами. Лошади шли споро, выбрасывая из-под копыт комья сырой земли и с каждой секундой неумолимо приближались.

Споткнувшись, Марта упала на колени. Оглянувшись на погоню, она сунула руку в складки юбки, что-то нашаривая там дрожащими от волнения пальцами.

– Не дурите! – сжав ее локоть, Кривцов помог женщине встать на ноги. Неужели она хочет стрелять в конных из своей хлопушки? Это же смерти подобно! Тогда у них не останется ни одного шанса вывернуться из передряги.

– Скорее! – он подхватил ее под руку и потащил к деревьям.

– Стреляйте, – задыхаясь, прокричала Марта. – Они близко!

Кривцов не ответил. Он уже понял, что им не удастся уйти: слишком стремителен бег приближающихся лошадей, слишком далеко до спасительной рощи. Если даже он сумеет убить одного или двух преследователей, то остальные жестоко расправятся с беглецами.

– Не теряйте головы, – встряхнув Марту, приказал он. – Нам любой ценой надо уцелеть!

Верховые налетели. Одна из лошадей с ходу ударила Марту грудью, отбросив в сторону. Отлетев, женщина ничком ткнулась в мокрую траву и затихла, видимо оглушенная ударом.